«Цикорий, кашку, дикий клевер…»
Цикорий, кашку, дикий клевер,Другие поздние цветыПриберегает русский северК поре осенней срамоты.
Тоску наводит вид унылыйРаздетых рощ, нагих полей,Глядишь – цветок, неяркий, милый.И сердцу станет веселей.
Как будто теплого приветаСлова дошли издалекаОт баловней весны и лета —Фиалки или василька.
«Полыхали белые сполохи…»
Полыхали белые сполохи —Всякий раз на вид из темнотыВыступали то чертополохи,То кусты, ограды и кресты.
Иногда изломанной чертоюЛес темнел, как задник, в глубине.Это действо жуткой красотоюДушу завораживало мне.
Молнии безмолвные сверкали,Рвали и отбрасывали прочьКлочья тьмы – и открывались дали…Такова рябиновая ночь.
«После ночной присмиревшей метели…»
После ночной присмиревшей метелиЧисто и празднично, словно во сне.Крестиком вышиты сосны и елиНа подсинённом слегка полотне.
Строчка двойная, как прошва по краю —Кто-то на лыжах прошёл поутру.Зимние дали я в душу вбираю,Полною грудью дышу на ветру.
Снегу-то, снегу… Богатство какое!Копится влага для доброй весны.Дремлет равнина в тиши и покое —Пусть ей приснятся спокойные сны.
«Вовсю распиналась тальянка…»
Вовсю распиналась тальянка,А во поле, возле села,Черёмуха, словно вакханка,По лунной дорожке брела.
Гречанка из древних? Нимало!Корнями – славянка вполне,Родному напеву внималаОна при российской луне.
Весенняя ночь колдовская,Как видно, причиной тому,Что мне повстречалась такаяЧерёмуха – в пряном дыму.
«Роса на рассвете – к погожему дню…»
Роса на рассвете – к погожему дню.Слетелись на звуки косилки-трещотки,Обследуют в поисках пищи стернюСкворцы – желторотые слётки.Тугими валками лежат клевера.Разносится дух кошенины и мёда.Поистине зрелое лето – пора,Когда торжествует природа.Но царствовать лету недолго даноВ небесном пространстве, на землях и водах.И помнить не лишне о том, что оноИдёт в сапогах-скороходах.
Заречье
Исчез горизонт и пропали приметы —Как саван полотнище плотной пурги:Вблизи кое-как различаешь предметы,А дальше – не видно ни зги.
Представить легко, что река – под обрывом,Да только метелью укрыта она.Я помню заречье зеленым, красивым,Но та сторона не видна.
На том берегу по весеннему лугуЯ в детстве скакал на колхозном коне,Работал и ждал на свиданье подругу…О, многое памятно мне!
Припомнил былое – и словно согреласьДуша у рыбацких костров по весне.И детство, и юность промчались, и зрелостьПрошла – на другой стороне.
Там – всё, что мне годы минувшие дали,Что в сердце своём до конца сберегу.Закончится вьюга – откроются дали,А снег – и на том берегу.
«Жизнь людская не долгая пытка…»
Жизнь людская не долгая пытка,А попытка постичь бытиё:Не придумано слаще напитка,Но добавлена горечь в питьё.
Не сподобиться участи лучшей,Чем дышать, словно пить из ковша, —Неожиданно выпавший случайСвой глоток оценить неспеша.
Из живущих и нищий – имущий,Потому что не допил до днаИ владеет судьбою грядущей —Пусть всего-то минута дана.
«Я отражаю, как вода…»
Я отражаю, как водаКамыш, деревья, облака.Реальна жизнь – и тем всегдаМоей душе близка.
А трепет сердца – между строк —Подобен ряби на воде,Когда зелётный ветерокНапомнит о беде.
«Зимняя ночь при луне хороша…»
Зимняя ночь при луне хороша.Во поле чисто, просторно и глухо.Снежной крупою по насту шурша,Низом крадется метель-полизуха.На горизонте мигают огни:Фары далёкие, волчьи глаза ли?Может быть, звёзды. Сейчас бы ониК дому дорогу в степи подсказали.