На Руси нелады с деревнейИ природа не та, что прежде —Не сыскать первобытной, древней.Где, скажи, возникнуть надежде?
Разве в дольних Господних кущах,Где и можно встретить Мессию?Ты теперь вблизи всемогущих,Порадей – да спасут Россию.
«Промчалась вдохновенная весна…»
Промчалась вдохновенная весна,И пережиты треволненья лета.Но, как в былом, чарует новизна —Поры осенней песня не допета.
О мой октябрь! Отрада бытия,Люблю твою высокую остуду,Надеясь втайне: может быть, и яТаким же строгим и красивым буду.
Даст Бог, дожить удастся до зимы —Замкнётся жизнь дугой большого круга…Душа моя, не расставались мыВесь век. И что нам будущая вьюга!
Упрёк
И мы, беляки среди русских лесов,И мы, русаки на равнинных просторах,Страдаем от ваших охотничьих псовИ ружей двуствольных, тех самых, в которыхИ дробь, и грохочущий порох.
А есть ведь и хваткие когти совы,Безжалостно-хищные острые зубыЛисы Патрикевны, которую выОхотнее зайцев на шапки и шубыПривыкли стрелять, душегубы.А яды, косилки… Печальный рассказ.Не странно ли, что до сих пор не убудем.И после всего обзываете насКосыми да трусами. Нет, мы не судим.Но как вам не совестно, людям!
«Шли навстречу ветру…»
Шли навстречу ветру,Может быть, вперёд,Эти километрыВек не отберёт.
А чего достиглиИ куда пришли?Солнце, словно в тигле,Плавится вдали.
И звезда высокоПервая – чиста.Только… видит окоПрежние места.
Здесь ничто не ново —Празден интерес…Разве только СловоСнизойдет с небес.
«Среди зимы расцвёл на ветке ели…»
Среди зимы расцвёл на ветке елиОранжево-оливковый цветок —То в жаровом не зимнем опереньеИ с буроватым крапом на плечахЛесной мудрёный обитатель клёст.
Казалось бы, не прокормиться в стужу,Тем более не вывести птенцов,Но жирных смоляных семян довольно,И мощен клюв, сходящийся крестом, —От шишек остается шелуха.
Детишкам корм принёс – и “кле-кле-клие”! —Задорно песенка звучит в лесу.Не отказал себе в забаве празднойСлегка пощебетать и посвистеть.Живи и здравствуй, безунывный клёст!
«Театр теней…»
Театр тенейОдин и тот жеДаёт спектакль по вечерам:Видны в проёмах светлых оконКартины странной пьесы “Жизнь”.То персонажи, то зеваки —Мы в действие вовлечены,Но, так и не постигнув сути,С подмостков сходим в свой черёд:Одни – счастливцами на зависть,Другие – жалость пробудив…Но те и эти – изначально —Всего лишь тени бытия.Быть может, новые героиСумеют лучше воплотитьНа этой сцене безнадёжнойБессмертный замысел Творца.
Поминки
Еще один из нас ушёл туда,Откуда нет привета и возврата.Для близких смерть писателя – беда,Для остальных – тяжелая утрата.
Но знали все – прошло немало лет,Как муза позабыла тропку к дому,Где жил и вдохновенье ждал поэт…Она ушла к другому – молодому.
До смерти не смирялись дух и плоть(Художники сгорают как берёста).Ему теперь судья – один Господь,А со стихами время разберётся.
Переливалась водка в хрустале —Пила литературная столицаЗа упокой того, кто на землеСвой след оставил, что не повторится.
Ландыш
Облетает с черёмухи цвет, бузинаЗацвела, и под ней – земляника.Тонкостенным фарфором слепит белизна.Это ландыш из первых. Взгляни-ка!
Под навесом ветвей схоронился – и тутНе укрылся от нашего взгляда.Как ладошки его стебелёк берегутВ колокольцах неровного ряда!
А сорвёшь, – увядая, поникнут они,Превратятся в подобья скорлупок,Неживых фонарей, где погасли огни…Как пленителен ландыш – и хрупок.
В лугах
Под вечер солнце двинулось к ночлегу,Луна свою оставила постель.В лугах тащил скрипучую телегуПрогонистый трудяга-коростель.Туман вставал клубами, тёк долиной,Затапливая низкие места.Завязывался бой перепелиный,Как в пику дергачу. И неспроста.
Казалось, приставали забияки:– Куда ты на ночь глядя? Брось дела!А тот спокойно шествовал во мраке.От ярости зашлись перепела.