В долину Страшного СудаПридут со всех осколков сушиНе обречённые стада,Но обособленные души.
Ироничное
Роман в стихах затеять, что ли?Но Лариных воспеть нельзя:Не задалась любовь у Оли —Не к браку привела стезя;И романтичная Татьяна,Как поглядишь, не без изъяна:Удел замужества влача,В супруге видит палача.Кто там ещё? Владимир ЛенскийЛюбовно Пушкиным воспет.Увы, лирический поэтНелеп в оправе деревенской.Онегин же, который векИзвестно, лишний человек.
Велосипед
Надёжный друг-велосипедЛегко помог раздвинуть далиМы колесим немало летИ всю округу повидали.Охота к перемене местУ нас двоих в крови, похоже,И скорость нам не надоест.Мы не един кентавр, но всё жеПодобны всаднику с конём…Они ускачут – мы догоним.Вот я опять сижу на нёмИ говорю: “Вперёд! По коням”.
Неудача
Неуютно в отставке полковнику,Без будильника встал спозаранку.По застывшему за ночь ольховникуРассыпается песня.ЗорянкуУвидал, постоял и вразвалочкуПоспешил по тропе на развилку.Из валежника вырезал палочку —Шевелить у деревьев подстилку.Покружил под заветными соснамиИ развёл безнадёжно руками:Не в пример с предыдущими вёснамиДо сих пор и не пахнет сморчками.
«Ты ещё красив и молод…»
Ты ещё красив и молод,Милый баловень харит,Но почти осенний холодУ тебя в груди царит.
Там, где надо учащённо,Сердце бьётся неспеша,Ум дерзает отстранённо,Не волнуется душа.
Свой удел – волшебной башней, —Недоступной для сует,Обособил ты всегдашнейОтговоркой: “Дома нет!”
При таком эгоцентризмеНа провал обреченыВсе попытки внешней жизниПовлиять со стороны.
Спорить мы с тобой не будем —Волен всяк в своей судьбе…Кто не нужен добрым людям,Тот не нужен и себе.
«С любимыми из прошлого…»
С любимыми из прошлогоВстречаюсь иногдаБез вожделенья пошлогоИ острого стыда.
Одна из них обмолвилась:“О, как ты был хорош!”Неужто наша молодостьПропала ни за грош?
«Красивые девки любили меня…»
Красивые девки любили меня,Призывно смеясь и монистом звеня.
А я уходил незаметно во тьму,Куда и зачем не сказав никому.
Как чайка, мелькала косынка впотьмах,Ко мне прибегала любимая… Ах!
“Коханна” и “любый” – звучали слова,Но так потаённо, что слышно едва.
Она не любила тяжёлых монист,А где-то “страданья” играл гармонист.
Эпитафия
Он прожил на свете недаром,Поскольку привык со смешкомНа ладан дышать перегаромИ небо коптить табаком.
Смущать бесполезно такогоКартинами адовых мук.Герою из сонма людскогоТот свет – надоедливый звук.
В могилу, подобную схрону,Из жизни пройдоха ушёл,Сумел подольститься к ХаронуИ с ним пропивает обол.
«Я никогда не сочинял стихи…»
Я никогда не сочинял стихи.Они из тьмы живые вылетали,Подобно воробьям из-под стрехи,Осваивать подоблачные дали.
Они рождались где-то вне меня,Я только облекал в земные звукиБиение волшебного огня,Что обжигает сердце, а не руки.
Беспокойство
Уже пожухли жёлтые шары(Ещё их называют золотыми),Картофель убран, подняты пары,И жгут ботву – округа в сладком дыме.
Соперничают охра и багрец,Горят на ветках листья, как медали.Заманчивой приманкой для сердецРаспахнуты таинственные дали.
Об эту пору дивно хорошиЛеса в своём убранстве поределом,И ты, превозмогая дрожь души,С утра спеши к неведомым пределам.
Тебе навстречу будут косякиЛететь, лететь… Повалит к югу птица.Одно спасенье от лихой тоски —В полях укрыться: в далях раствориться.
«Читаю Антологию лиризма…»
Читаю Антологию лиризмаИ заключаю – мало в ней любви,Всё войны, мировые катаклизмыДа опыты во имя коммунизма,Сумей в двадцатом веке проживи.А мы смогли чуть больше половиныЕго преодолеть, перебороть.Взвалить как тяжкий груз на наши спиныГрехи других и понести их вины,Не осудив никак, спаси Господь.