Тоска – классическое чувство,Но ты не прав, любезный друг.Когда возводишь в ранг искусстваПатологический недуг.Когда, на сцене угасая,Стоишь, подъемля взор горе…Какая сила роковаяТебя подвигнула к игре?Неужто боль?Но, Боже правый,Здоровых нет среди людей,И этой горестною славойНе должен хвастать лицедей.Искусства смысл и сверхзадачаХудожника,Любезный друг,Стерев с лица гримасу плача,Войти с улыбкой в светлый круг.
(Из Рыльского)
Качнулась занавеска на окне,Порозовевшая в лучах заката.И ветерок в вечерней тишинеПо улочке прокрался воровато.
Там, за окном, склонился над столомДевичий тихий озарённый профиль,А снизу, с площади, глядят на домПечальный Фауст, желчный Мефистофель.
На землю от собора тень легла,Под ним коты заводят шуры-муры,Заухал сыч на шпиле, ночи мглаВот-вот укроет странные фигуры.Плащи в пыли, заржавлены клинки,В глазах не увидать былого блеска,Но всё ещё с надеждой старикиГлядят, как пламенеет занавеска.
К Елене
Елена, мой корабль у скал,Весь в белой кипени ветрил.Как долго я тебя искал,По ойкумене колесил.
Елена, вот моя рука,А сердце я потом отдам.Дорога будет нелегкаИ далека – в Пергам.
В пути любовью станет страсть.Прости, Елена, что как татьЯ вынужден тебя украсть —Корабль не может ждать.
«Утром, вечером, и ночью, и средь бела дня…»
Утром, вечером, и ночью, и средь бела дняЯ тебе желаю счастья —в жизни без меняУтром, вечером, и ночью, и средь бела дня.
«Любовь прошла…»
Любовь прошла.Один – иду.Могу успеть в кино на восемь.Забыл часы, как на беду.– Который час?– Примерно осень.
«Сродни шаманству наше ремесло…»
Сродни шаманству наше ремесло:Едва ли не сизифовы усильяМы прилагаем,Но кого спаслоОно,Чьи распрямило крылья?
Лишь миг успокоения дают —Спасение тому, чьи муки тяжки, —Стихи.Но кто считает легким трудСмирительные шить рубашки?
«Рванутся души, словно дети…»
Рванутся души, словно дети,Друг к другу…Всё неймётся им!Но нам знакомы штучки эти,И воли мы им не дадим.
«Угрюмый и робкий, как зимний рассвет…»
Угрюмый и робкий, как зимний рассвет,Явлюсь пред твоими очами.Руками всплеснёшь: – Сколько зим, сколько лет!Какими судьбами?!
Не стану я лгать о любви и судьбе,Скажу: – Хорошо привечаемЯ здесь, потому и нагрянул к тебе.Попотчуешь чаем?
«У тети Серафимы…»
У тети Серафимы,Подруги бабушки моей,Всех сыновей взяла война.Всех. Семерых.На целом свете не осталось никогоУ тети Серафимы.
И если скажут мне,Что я войны не видел,Я вряд ли соглашусь:Я тетю СерафимуВ детстве знал.Она казалась мне добрееДобрейшей бабушки моей.
«Безнравственна поэзия, мой друг…»
Безнравственна поэзия, мой друг,И неотвязна, словно проститутка.Но ты не внемлешь голосу рассудкаИ посвящаешь ей одной досуг.
Очнись, взгляни, как хорошо вокруг!Неужто этот мир – пустая шутка?Ты сам тому не веришь… Станет жутко,Когда, как чашка, выпадет из рук
Всё, что в угоду самоотреченьюТы слепо отвергал, чему значеньяНе придавал. Но впереди – финал.Тогда найдёшь ли ты себе прощенье,Как тот, кто жизнь убив на извращенья,Любви высокой так и не узнал.
На Родину
Я из Москвы приеду в КиевИ без волнений и хлопотКуплю билет не на “ракету”,А на колесный пароход —Он старомоднее калошиИ гонит крупную волну,Но мне спешить как раз не нужно:Я с полпути искать начнуПолузабытые приметыНа том и этом берегу,А после Ржищева волненьеУнять и вовсе не смогу.Когда же из-за поворотаПойдет Батурина гора,Скажу попутчикам случайным:– Счастливо плавать. Мне пора!…Причалит к пристани уютнойТакой домашний пароход —И я по узенькому трапуСбегу в толпящийся народ.Так было прежде, так же будетИ в этот раз:Уверен я,Что кто-нибудь протянет руку:– Надолго в отчие края?
Перелётные птицы
На заре просыпается дед Афанасий,И выходит из хаты в запущенный сад,И стоит, и глядит, как от скорых ненастийПерелётные птицы летят.