На первый взгляд Эли был ненамного старше Шона — от силы лет сто, вряд ли больше. Его подруга дрожащим комочком свернулась возле него, слепая и глухая ко всему, кроме своего горя. Четверо мужчин помоложе и молодая девушка скорее всего дети Эли, догадалась Андреа, потянув носом и ощутив знакомый запах, — столпились вокруг кровати. В другом углу стоял еще один мужчина, постарше. Окаменев от горя, он не замечал ничего вокруг себя. Отец Эли, решила Андреа.
В воздухе отчетливо чувствовался запах злобы — злобы на людей, на тех, кто это сделал. Ни один из оборотней не должен смотреть как умирает его сын, так же как никто из щенят не должен видеть, как один из стражей оборвет нить жизни их отца у них на глазах. Какая подруга захочет, чтобы ее возлюбленного отняли у нее? Горе, которое испытывала эта женщина, может сломать ее. И ничто уже не вернет ее к жизни.
Подойдя к кровати, Шон осторожно тронул Эли за плечо.
— Эй, Эли! Ты меня слышишь? — мягко спросил он. — Послушай, парень, что ты такого сделал, что тебя так изрешетили? Какого черта эти пули липли к тебе? Намагнитил ты их, что ли?
Эли с трудом улыбнулся — несмотря на все лекарства, которыми его накачали, лицо его исказилось от боли.
— Такой уж я везунчик, Шон. Чертовски... притягательный. Ты ж меня знаешь. — И чуть слышно добавил: — Спасибо, что пришел.
Андреа видела, как Шон, неимоверным усилием воли подавив ярость и гнев, обнадеживающе похлопал кузена по плечу.
— А ну посмотри, кого я привел, Эли, — с улыбкой пробормотал он. — Правда, хорошенькая? Это моя соседка, племянница Глории, та самая, которую я выбрал себе в подруги. Славная девчушка, верно?
Чуть заметным кивком он дал Андреа знак подойти к кровати. Она замялась — чтобы выполнить его просьбу, ей пришлось бы отпустить медсестру, а Андреа очень не хотелось этого делать. Видимо, Дилан догадался об этом — не говоря ни слова, он встал так, чтобы закрыть собой дверь. Андреа облегченно вздохнула — она знала, что мимо Дилана и муха не пролетит.
Обхватив Андреа за талию, Шон притянул ее к себе. Подруга Эли, вздрогнув, вскинула голову. Глаза ее яростно сверкнули.
— Полукровка! — ощетинившись, прошипела она. — Отродье фэйри! Пусть убирается!
Но Шон словно не слышал.
— Эли, позволь Андреа дотронуться до тебя. Она попробует снять боль.
Из груди Эли вырвался прерывистый вздох.
— Проклятие... все, что угодно, только чтобы не мучиться так...
Андреа почувствовала, как ее захлестывают волны злобы — похоже, в этот момент ее ненавидели все: отец Эли, его подруга, их дети... даже медсестра. В ошейниках или без, все они с трудом удерживались от того, чтобы не растерзать ее на куски. Одно неверное движение — и ей конец. Они могут наброситься на нее в любую минуту, оскорбленные тем, что она посмела явиться сюда, когда они собрались, чтобы проводить в последний путь одного из своих. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы оттолкнула Шона и бросилась наутек, а потом вскочила бы в грузовичок и уехала туда, где ее не найдут. Например, в Ривер-Волк — говорят, в это время там прекрасная погода...
Но Андреа понимала, что не уйдет. Такова была оборотная сторона дара, которым ее наградили далекие предки. Видеть мучения Эли, а потом повернуться и просто уйти она не могла. Она не оставит его страдать.
Стянув с Эли одеяло, Шон приподнял ему рубашку, и Андреа сдавленно охнула. Бледный живот Эли крест-накрест пересекали две рваных раны с розовыми сморщенными краями, которые не расходились только потому, что были склеены стерильной клейкой лентой в тех местах, где хирурги безуспешно пытались их зашить. Выстрелом ему разворотило живот, и часть внутренностей вывалилась наружу. Уродливые стежки частично воспалились. Зрелище было отвратительное — этого беднягу сначала выпотрошили, потом занесли в раны инфекцию, и теперь он умирал ужасной, мучительной смертью.
Раны, подобные тем, которые получил Эли, ей еще не доводилось исцелять. Вряд ли тут поможет ее дар, в отчаянии подумала Андреа. Единственное, что в ее силах, — это хоть как-то облегчить страдания Эли… может, сделать его смерть не такой мучительной. Она покосилась на Шона — чуть заметно кивнув, он показал, что все понимает.
Высвободившись, Андреа приблизилась к кровати и очень осторожно положила обе ладони на живот Эли.
В горле у Эли заклокотало, и стоявший в углу аппарат недовольно пискнул. Сыновья Эли, угрожающе зарычав, придвинулись к ней, смыкая кольцо, но Дилан поднял руку и они словно приросли к полу.