Я снова взялся за зеркало Каламет:
«Покажи мне Сандиса».
Через пару секунд вихрь зелёного тумана закружил мой взор и я погрузился в колдовское видение. Снова уже знакомый мне терем не то на Севере, не то на Западе. Пара жаровень бодро трещат у крыльца, где стояли Сандис, Альденг и какой-то ти-шадаец в зеленом одеянии. Началось? Если и нет, то уже скоро. Сандис снова был при полном параде. Значит собирается на важную встречу. Едва ли бы он напялил кирасу со сложнейшей чеканкой и позолотой, чтобы впечатлить местных сов или мышей.
— Время, господин, — вежливо, но настойчиво произнес ти-шадаец.
В его морщинистом, невероятно уродливом лице было нечто знакомое. Кожу с черепа будто сняли и напялили обратно, чуть сместив. Я вспомнил чужой сон о детстве Ар-Арамии. Этот ти-шадаец не был ее учителем, но видимо тоже относился к касте профессиональных заклинателей крови.
— Они скоро будут, — ответил Сандис заклинателю.
— Хорошо, господин. Надеюсь, ваши гости поторопятся, иначе зелье начнет терять силу.
Ага. Он что-то там приготовил и собирается вскоре использовать.
Еще пятнадцать минут Сандис и Альденг молча ждали на высоком крыльце терема. Наконец звуки ночного леса нарушил стук копыт. Двое всадников приближались. Я надеялся, что это будто кто-то важный и доселе не замеченный в дружбе с Сандисом. Сенатор, мастер-венатор, ти-шадайский вельможа или знаменитый наемник. Но гостями оказались всего лишь Радан и Покорд. Приспешники Иворна Сандиса. Сенсацией пока не пахнет.
— Скорее бросайте своих коней и следуйте за мной, — со строгостью в голосе призвал Иворна. — Время поджимает.
— Уж прости, вождь, — с заискивающей улыбкой произнес Радан, почесывая красно-рыжую макушку. — Темнота не лучший друг для путешественника. Мы немного заплутали.
— Дайте пару минут. Я отведу коня на отдых, — произнес Покорд.
У шаддинцев было особое отношение к лошадям. Даже у таких избалованных господ как Покорд.
— Бросай его тут и быстро за мной, — еще более строго повторил Сандис, не отводя взгляда.
Он подождал пока раздраженный шаддинец бросит коня прямо посреди дороги и вслед за ним последним вошел в терем. Спешка? Интересно почему?
Внутри было практически пусто, не считая стола из черного дерева и зеленоватого саркофага, который стоял в центре просторной комнаты. Альденг принялась магией зажигать свечи. Ти-шадаец подошел к столу и начал копаться в каких-то склянках. Стратеги-приспешники удивленно разглядывали все происходящее.
— Так что мы будем делат? — растерянно спросил Радан, косясь на саркофаг. — Времени у меня тоже в обрез. На Севере сейчас очень тяжелая ситуация. Какие-то дикари приплыли из-за моря. Мне следует поторопиться.
— Альденг, радость моя, — непринужденно произнес Сандис. — Заканчивай со свечками и открой нам крышку.
— Как скажите, мой повелитель, — игриво, но слегка напугано ответила магичка и багровый жгут телекинеза осторожно снял крышку саркофага, отправив ее в дальний угол комнаты.
Внутри ожидаемо был мертвец. Древняя мумия. Сутулая, сморщенная фигура, коричневая иссохшая кожа которой проглядывала сквозь истлевшие бинты, а руки и ноги были похожи на высохшие ветви старого дерева.
Несколько мгновений приспешники молча смотрели на мертвеца. Радан был скорее испуган, а Покорд явно начинал злиться. Его левая бровь дернулась, а затем шаддинец разразился гневной тирадой:
— Ты обещал нам победу, Сандис! Я верил тебе. Пошел против жрецов Солнца. Ты обещал решение всех наших проблем. А что я вижу здесь? Труп! Какого-то заплесневелого мертвеца. Чем он поможет нам в борьбе за власть? А? Я начинаю…
Договорить шаддинец не успел. Сандис подошел к нему со странной улыбкой и ледяным взглядом, после чего положил правую ладонь ему на голову, словно исповедник, благословляющий грешника. От этого прикосновения шаддинец дернулся. Он явно был напуган неожиданным жестом имперца.
— Покорд, — медленно произнес Иворна. — Покорд бар Саур. Семя пустыни. Я прощаю тебя. Прощаю твои невежество и варварскую спесь. Но впредь будь осторожен со словами, иначе Покорда бар Саура ждет очень незавидная судьба…Но!
Сандис резко убрал руку и сменил тон на более примирительный.
— Я понимаю ваш скепсис, друзья. Вы видите тело. Иссохшее, мертвое, давно оставленное искрой жизни. Вам не известна его история ибо подлинная его история неизвестна практически никому, кроме моего рода. Это тело в саркофаге принадлежало когда-то архонту славного города Канртег, сто тридцать пятому в своей должности, Ксигону Тарамаху.