Ага. Далее предложит почитать брошюры, сходить на собрание и переписать квартиру на Шан-Асола. Знаем, как подобные организации работают.
Однако Ликид проявил не любопытство, но осторожность, ответив:
— Я простой человек, и мне вредно узнавать слишком много о сложных вещах. Не смотрели пьесу Наваждение?
— Признаюсь, что не сильно интересуются светским театром.
— Комедия о том, как группа домохозяек, двое евнухов-вольноотпущенников и уличный актер вдруг начинают интересоваться политикой, изучая ее по сплетням и слухам. В процессе обсуждений они обращаются к своему жизненному опыту, который для этого совсем не подходит. Всех судят по себе, приходя к выводу, что справились бы с властью куда лучше местного префекта. Решают его свергнуть и заменить на «более подходящую» кандидатуру. Это запускает цепочку комичных ситуаций. А мораль проста: иногда лучше честное, полное незнание, чем поверхностное невежество, по которому человек начинает делать выводы и лезть куда не следует. Есть похожая комедия на тему лекарства. Называется…
— Вот же ты, парень, всякой херни в Столице-то нахватался, — прокомментировал Таркус.
— Скучно было, — пожал плечами Ликид. — А проход в театр там стоит дешевле, чем приличные шлюхи.
— «Приличные шлюхи» — это как? — с ехидством спросила ведьма.
— Это когда член через месяц после похода не почернеет и не отвалится, — ответил за молодого коллегу Таркус.
А тем временем сквозь туман появилось яркое пятно. Маяк. Он сиял подозрительно ровным, будто бы электрическим светом. Магия? Похоже на то.
— Вот и Гелард, — обрадовался Ликид. — Единственное безопасное место в этих богами забытых землях. Там мы подождем, пока твои варвары прибудут на Север, а дальше постараемся с ними поговорить раньше, чем их сожрут монстры.
Из тумана постепенно проявились достаточно высокие городские стены в имперском стиле. Укрепления Геларда сильно напоминали Мелиодан. В городе легко было опознать бывшую имперскую колонию. Во времена моей Северной Компании избранным главой города был младший брат Геора, но сейчас здесь явно правили другие силы. Красно-золотые, белые и черные полотнища флагов изображали ти-шадайские иероглифы и символы кругов магов. Похоже сюда заявились не только гробничники. Вынесенную за стены часть порта охраняло восемь огромных стражей. Двое из них были особенно крупными гомункулами, полностью закованными в латы, а шестеро — представляли собой этаких магических роботов из железных деталей. Конструкты, в которые вселили подчиненных демонов. Была здесь и более традиционная охрана из наёмников. В основном северян, но попадались и другие народности. Похоже, что Гелард превратился в передовую базу магов, где они собираются для исследования Севера. Аномальной зоны, полной чудищ.
— Боги, что это⁈ — воскликнул один из моряков, когда корабль вышел из пелены тумана.
— Еб твою… — выругался Таркус, сплевывая за борт.
— Это новая реальность Севера. Привыкайте, — горько усмехнулся Ликид.
Магический маяк был самым ярким, но отнюдь не самым масштабным источником света. Теперь колдовской закат не просто полыхал над местом, где находилось Сердце. Все на северном направлении занимал сплошной огненный фронт. Небеса там горели магическим огнем. В облаках черного дыма то и дело вспыхивали алые искры.
— Смер-р-рть! — прокаркал плакальщик, а потом, будто испугавшись собственного голоса, закрыл голову крылом и хрипло добавил: — Сер-р-рдце. Гор-р-рит.
Видение оборвалось.
Мдэ…
Кажется, ситуация с Немертвым Богом реально серьезная. Не только я прокачался за последние месяцы. Остается надеяться, что у магов хватит сил и мотивации на сдерживание Порчи в рамках Севера. Интересно, они уже пытались уничтожить Сердце или пока ограничиваются наблюдением?
Далее ночью мне выпали чужие сны, которые я использовал, чтобы пересмотреть сцену оживления Сердца. Ведь Ларэн, которая стала триггером всего здеца, когда-то была записана в мою армию. Сама приняла приглашение. Оставалась в моей армии даже уже будучи частью Вестника.
В чужих снах я снова увидел мрачный лес, окутанный туманом, буреломы, чёрные столбы-идолы по краям тропы, уходящей во тьму. Опять вслушивался в траурную тишину сырой, гниющей чащи. Место, ставшее могилой для божества Севера и бессчетного количества душ, связанных с ним. Они медленно разлагались, возвращались в землю, теряя остатки памяти и личности. Цикл обновления природы, который я нарушил ради достижения собственных целей.