Потолок за его весьма взволнованным лицом был похож на мой, родной и домашний. Взгляд выхватывал и другие детали. Треснувшая штукатурка. Солнечные лучи, падающие на фарфорово-бледное лицо Яны. Кусок печи, пара кирпичей пробилась через побелку. Дома.
Вдалеке ещё голоса, знакомые. Все на месте. Но что случилось?
— Илья, ты перепугал меня до смерти! — Яна наклонилась надо мной, обдав слабым ароматом чего-то дико приятного. — Ну, то есть нас.
— Что… Что произошло?
— Ржевский! — заорал наставник. — Ты вообще в курсе про пагубные последствия возлияний? На здоровенный, но всё-таки молодой организм?
Чувствовал я себя плохо, но точно не из-за тех самых последствий. То есть трезвым, как стеклышко.
— Произошло что? — упрямо повторил я.
— Перебрал, это называется, — подсказал монах, скалящийся во все тридцать два.
Я с трудом перевёл взгляд на более приятное зрелище в виде княжны. И вложил в этот самый взгляд лишь один вопрос. Какого хрена происходит.
— Илья, — Яна поняла моё недоумение и спешила говорить: — Ты не совсем выздоровел. Мы привезли тебя домой из обители, без сознания. Ты встал и упал, сильно ударился головой. Бредил, разговаривал, потом пошёл на кухню. Ты понимаешь, где ты?
Ну похоже что я в своём собственном доме и на самой лучшей кровати из существующих. На полу в кухне, где мне подложили что-то приятное. Руки ощущали мягкую ткань, а где-то сбоку маячил знакомый силуэт окна.
— Сколько я был в отключке?
— Несколько дней после нападения… — княжна прикусила губу, идеальное личико пробороздили морщины. — Ночью, я не уследила, ты ушёл и… Мы нашли тебя внизу, без сознания и ты говорил ужасные вещи. Илья…
— Ржевский, у вас белочка! — вклинился монах, как-то не очень добро заржав.
Ох, нет. Голова гудела так, будто я и правда приложился ею обо все острые углы. Но милая безобидная зверушка тут точно была не при чём.
— Чего?
Чего, ёб вашу мать?
Глава 2
В краткий миг слабоволия я решил, что мне вообще всё это привиделось. История про миры, Владык и богов. Но нет.
— Ещё раз, — очень медленно, почти по буквам, произнес я: — Что произошло? Где Сэл?
На кухне были все, кроме демона и бродяги. Встревоженные рожи нависали надо мной, как хмурое питерское небо. И никто, похоже, не понимал суть моего вопроса. Вот что-то подобное я помнил из короткой лекции от наставника про одержимых. Что никто и ничего не вспомнит.
— Какой Сел? — пробасил Карл, раздвигая тучу рож и одно прекрасное лицо княжны.
— Сэл, — на какой-то поправил я, хотя уже понял проблему. — Если я очнулся вот-вот после целителей, то вы все тут что делаете? Мы вообще-то культурно отдыхали, помните?
Надежды на спасение в этих не обременённых воспоминаниями лицах не было. Посмотрели мои друзья на меня с одинаковым диагнозом. Перебор с домашней реабилитацией.
— Илья, — вкрадчиво произнёс наставник. — Ты как вообще?
— Да будто нагнули всех, кроме меня, — честно ответил я, поднимаясь.
В голове обезьянки били в медные тарелки. Потёртые и усталые. Что несчастные животные, что их снаряжение. Может мне и правда почудилось?
На ногах я почувствовал себя более уверенно. Так, что потребовал завтрак на всех. Его доставили быстро, и аромат жаренного бекона заполонил сразу всё. Хрустящий тост, сверху бекон, на нём то самое яйцо пашот, зелень и божественный соус.
— Яйца бенедикт, Ваше сиятельство! — торжественно проорал Ларс, словно эти яйца вдруг стали священнее моих.
Я проглотил этот гастрономический изыск, едва почувствовав мастерство повара. После этого появились пышные сырники, запечённые в духовке и тающие от движения маленькой вилки.
В такие моменты становится реально пофиг, свихнулся ты или нет.
Румяный бочок, на котором расплавляется густая сметана…
— Фто ф фладыками? — не откладывая, задал я вопрос.
— Ф фмысле? — Глеб уделал всех по скоростному поеданию, но всё равно пока не успел доесть.
— Ф фмысле… — я прожевал, удержался от искушения взять ещё и намекнул: — Ну они разнесут этот мир.
Запнулся, подавившись. Я сказал «этот». Не наш или людей, а этот. Так говорил и Сэл. Он не палился «ваш», просто говорил про этот мир. Но меня контузило, судя по всему. Одним бородатым мужиком.
— Глеб, ты помнишь как объяснял про потерю памяти от одержимых?
— Ну… — монах провёл по поседевшему ежику волос. — Было такое. Ты же не…
— Я же да, — закончил я его догадку. — Они не помнят ничего, а я помню. Уверен.
— Ну вообще эликсиры обители подразумевают защиту от такого, — неуверенно сказал наставник. — Но да, может и не сработать. Ты уверен?