С Грэтианой дело обстояло иначе. Он знал, что ему не миновать столкновения с ее мужем; характерно, что изменение, происшедшее в ней, упадок ее веры, - он приписывал влиянию Джорджа, а не ее собственным, внезапно возникшим мыслям и чувствам. Он страшился этого столкновения и все же ждал его. Оно произошло на третий день, когда Лэрд уже начал поправляться и лежал на том самом диване, на котором Пирсон выслушивал признания Грэтианы в ее неверии. Он по-настоящему еще и не повидался с зятем - только заглядывал к нему в комнату, чтобы пожелать доброго утра. Молодого врача нельзя было назвать хрупким - широкое лицо, квадратный подбородок, тяжелые скулы, - но все-таки на нем оставила свой след отчаянная борьба, которую он перенес, и сердце Пирсона сжалось.
- Ну, Джордж, - сказал он, - задали же вы нам страху! Я благодарю бога за его милосердие.
Этой почти машинальной фразой он как бы бессознательно бросил вызов Лэрду. Тот насмешливо посмотрел на него.
- Значит, вы и в самом деле считаете, что бог милосерден, сэр?
- Не будем спорить, Джордж; вы еще недостаточно окрепли.
- О! Я просто изнываю от желания вцепиться в этот вопрос.
Пирсон посмотрел на Грэтиану и сказал мягко:
- Милосердие божие безгранично, и вы оба знаете, что это так.
Лэрд, прежде чем ответить, тоже посмотрел на Грэтиану.
- Милосердие божие, наверно, стоит того же, что и милосердие людей. А как оно велико, об этом говорит нам война, сэр.
Пирсон вспыхнул.
- Мне не ясна ваша мысль, - сказал он с болью. - Как можете вы говорить такие вещи, когда вы сами только что... Нет! Я отказываюсь спорить, Джордж. Я отказываюсь.
Лэрд подал знак Грэтиане, она подвинулась к нему, и он крепко сжал ей руку.
- Хорошо. Тогда я буду спорить, - сказал он. - Меня просто распирает от желания поспорить. Я предлагаю вам, сэр, показать мне, есть ли в чем-либо, кроме человека, признаки милосердия. Материнская любовь не идет в счет: мать и дитя в основном одно и то же.
Оба одновременно иронически усмехнулись.
- Милый Джордж, разве человек не высшее создание бога, а милосердие не высшее качество человека?
- Нисколько. Если все геологическое время принять за одни сутки, то жизнь людей на земле составила бы примерно две секунды; а еще через несколько секунд, когда люди уже исчезли бы с лица земли, геологическое время продолжалось бы, пока земля не стукнулась бы о что-нибудь и снова не превратилась в туманность. Бог был не так уж сильно занят, сэр, не правда ли? Всего две секунды из двадцати четырех часов - для человека, который есть его любимейшее создание! А что касается до милосердия и до того, что оно есть высшее качество человека, то это только современный стиль разговора. Наивысшее качество человека - это ощущение меры вещей, и только благодаря этому он выживает; а милосердие, если говорить логически, могло бы только его истребить. Это для него роскошь или побочный продукт.
- Джордж, в вашей душе совсем нет музыки. Наука - это такая малая вещь! Если бы только вы могли это понять!
- Покажите мне нечто большее, сэр.
- Вера.
- Во что?
- В то, что открылось для нас.
- А! Опять об этом. Кем же открылось и как?
- Самим богом. Через нашего спасителя.
Легкий румянец окрасил желтое лицо Лэрда, и глаза его заблестели.
- Христос! - сказал он. - Если он существовал, в чем некоторые, как вы знаете, сомневаются, он был очень хорошим человеком. Были и другие пророки. Но требовать в наше время, чтобы мы верили в его сверхъестественность или божественность, - это значит требовать от нас, чтобы мы шли по земле с завязанными глазами. А именно этого вы и требуете, не правда ли?
Снова Пирсон посмотрел в лицо дочери. Она стояла очень тихо, не сводя глаз с мужа. Каким-то чутьем он угадывал, что слова больного обращены, по сути дела, к ней. Гнев и отчаяние подымались в нем, и он с горечью сказал:
- Я не могу объяснить. Есть вещи, которые я не могу сделать совершенно ясными, потому что вы сознательно закрываете глаза на то, во что я верю. За что, по-вашему, мы сражаемся в этой великой войне, как не за то, чтобы восстановить веру в любовь как главный принцип жизни?
Лэрд покачал головой.
- Мы воюем за то, чтобы удержать равновесие, которое вот-вот могло быть нарушено.
- Равновесие сил?
- Господи, нет! Равновесие философии. Пирсон улыбнулся.
- Это звучит очень умно, Джордж, но опять-таки я не улавливаю вашу мысль.
- Я говорю о равновесии между двумя поговорками: "Сила есть право" и "Право есть сила". Обе эти пословицы - только полуправда. Но первая вытеснила вторую со сцены. А все остальное - ханжество. Тем временем, сэр, ваша церковь продолжает требовать наказания грешников. Где же здесь милосердие? Либо бог вашей церкви немилосерден, либо ваша церковь не верит в своего бога.
- Но ведь наказание не исключает милосердия, Джордж!
- В природе это исключается.
- Ах! Природа, Джордж, - вечно природа! Бог превыше природы.
- Тогда почему же он отпустил поводья и не управляет ею? Если человек привержен к пьянству или к женщинам, - милосердна ли к нему природа? Наказание, которое он получает, равноценно его распущенности; пусть человек молится богу, сколько хочет; если он не изменит своих привычек, он не дождется милосердия. А если изменит, он все равно не будет вознагражден никаким милосердием: он просто получит от природы то, что ему причитается. Мы, англичане, которые всегда пренебрегали разумом и образованием, - много ли милосердия мы видим в этой войне? Милосердие - искусственное украшение, созданное человеком, болезнь или роскошь - называйте как хотите. А так вообще я ничего не могу сказать против милосердия. Наоборот, я целиком за него.