Вдруг Керк ощутил, что на ложе кто-то появился и, уже догадавшись кто это, он тихонько спро-сил:
— Доброжил, здравствуй, ты пришел?
— Нет, хозяин, это не доброжил, это я дворовой. Зажги, пожалуйста, свечи, мне надо с тобой поговорить.
— Да, сейчас, — отозвался на просьбу Керк.
Он протянул руку в ту сторону, где должен был находиться канделябр со свечами, и произнес присуху. В тот же миг свечи загорелись. Керк захлопал глазами и увидел, что на краю ложа сидит дворовой.
— Здорово у тебя это получается, — довольно кивнул в сторону канделябра дворовой.
— Здравствуй, дворовой, хозяин двора и всех домашних животных. С чем ты пожаловал ко мне?
— Здравствуй, добрый хозяин. Я кое-что тебе принес.
Дворовой залез к себе за пазуху и достал оттуда лоскуток льняной ткани. Он уважительно положил ее на ложе и, нежно расправив, что-то пробормотал. Лоскуток вдруг на глазах раскрылся и превратился в чудо-скатерть.
— Догадываешься что это? — спросил дворовой.
От удивления и неожиданности у Керка увеличились глаза, и он, задыхаясь от восторга, выдох-нул:
— Да не, уж то скатерть-самобранка?
— Она, она самая, скатерть — самобранка. Она у меня очень долго хранится, много-много времени. Еще с тех пор как я в другом доме дворовым служил. Ее какой-то подгулявший воин обронил, я уж и не помню, кто это был. Время все стирает, особенно имена. Мне, то она без надобности, я ее так, как магическую вещь, хранил, так уж у нас заведено. Но я решил, что тебе, то она в походе нужнее будет, ведь ты у нас рыбу ловил, а вот на зверя не охотился, тебе, там, на испытании тяжело будет.
— Да, нет, отец мне несколько присух сказал, чтоб дичь подманить, — сказал Керк и поспешно, чтобы не обидеть дворового, добавил. — Но я буду очень, очень рад, если ты мне дашь на время скатерть.
— Нет, хозяин. Ты меня не понял, я тебе не дам скатерть, я тебе ее подарю навсегда. Ты ко мне только поближе наклонись, и я тебе слова заветные скажу, — и когда Керк приблизил свою голову к голове дворового, тот зашептал ему на ухо. — "Ах, ты, скатерть-самобранка, развернись, распрямись, да меня, доброго молодца, накорми, напои, подчинись именем могучего скотьего бога Велеса". А когда потрапезничаешь прикажи ей просто: "Свернись". Запомнил? — спросил дворовой.
— Запомнил, добрый дворовой, — ответил Керк.
— И помни, хозяин, слова надо говорить все, нельзя выбрасывать не одного слова, а так же нельзя прибавлять слова по своему усмотрению, — и дворовой внимательно посмотрел на Керка.
Керк еще раз повторил про себя слова и, кивнув головой, ответил:
— Все понял и все запомнил.
— И еще, — добавил дворовой. — Никогда и никому не показывай скатерть, не раскрывай ее при посторонних, иначе она потеряет свои магические силы.
Керк опять кивнул головой, и голосом наполненым благодарности, сказал:
— Как мне, добрый дворовой, отблагодарить тебя за твой дар?
Дворовой ласково посмотрел на Керка, склонил голову на бок и сказал:
— Пройди обязательно, пройди испытание. Это и будет твоя благодарность. Счастливо тебе!
И в тот же момент исчез с ложа, словно растворился в воздухе. После того как дворовой, ос-тавив свой дар, покинул опочивальню Керка, Керк аккуратно сложил скатерть, и она опять превратилась в льняную тряпицу. Он, было, хотел прямо сейчас ее опробовать, но удержался, чувствуя, что подарки еще не окончились. И точно, на смену дворовому прибыл винный жихарь. Он появился на том самом месте, где только что находился дворовой, и тихонечко чихнул, потом поднял свою голову и добродушно посмотрел на Керка.