— Скажи, Богиня Смерти, почему в народе говорят, что ты приходишь в образе страшной, черной старухи с косой в руке, а я тебя вижу красивой, молодой женщиной.
Буря Яга усмехнувшись, ответила:
— Ты видишь меня красавицей потому, что у тебя доброе и чистое сердце, потому что в Яви ты не кому не делал зла. Если бы твое сердце было полно зла, порочности и нечистот ты бы меня уви-дел уродливой старухой в черном длинном плаще с косой в руках, которой я бы гнала тебя прямо в подземный мир, в само Пекло. Ну, а теперь, если ты готов? — добавила Богиня и бросила на него пронзительный взгляд. А когда Керк утвердительно кивнул головой, выпустил ее руку, да сделал робкий шаг в черноту. Буря Яга легонько подтолкнула Керка в спину, и он полетел вниз в черную пропасть. Керк летел, как ему показалось очень долго, нечувствуя своего тела, но ощущая ускоряющуюся быстроту полета, а когда вдруг приземлился, то почувствовал сильный удар, словно он плашмя всем телом упал на что-то твердое, и, ощутив страшную боль в груди, глубоко вздохнул и потерял сознание.
Глава двадцать первая
Святозар очнулся от глубокого обморока и почувствовал сильную боль в сердце, он с трудом от-крыл глаза и первое, что увидел — это потемневшее от страданий и горя лицо отца. Святозар ле-жал на своем ложе, а рядом сидел правитель и держал его за руку.
— Отец, — еле слышно прошептал Святозар.
— Молчи, молчи, сын, тебе нельзя говорить, — с тревогой в голосе сказал правитель, и поправил холодную тряпицу, которая лежала на лбу сына.
Святозар посмотрел на отца и вдруг заметил, что виски его темных волос побелели, ему так захотелось поддержать его, рассказать ему о встрече с Богиней Смерти, и, конечно же, успокоить. Святозар было, опять попробовал, что-то сказать, но лишь невнятно простонал. Правитель приложил свои пальцы к губам сына, и, замотав головой, добавил:
— Святозар, не говори ничего, тебе нельзя. Ты лучше поспи, поспи сынок, — и тогда Святозар вы-тянул губы, поцеловал пальцы отца, и закрыв глаза, забылся тяжелым сном.
Каждое последующее пробуждение Святозара было очень тяжелым и болезненным. Вся грудь и левая рука не просто болели, они пылали, словно Святозар очень сильно обжог их, но только боль была не снаружи, а шла изнутри. Но горела не только рука и грудь, жар не спадал со всего тела, временами Святозара лихорадило, а впадая в забытье, он бредил. Сколько это, длилось времени, Святозар не мог, понять, изредка приходя в себя, он видел лишь встревоженное лицо отца, да слышал жалостливое всхлипывание доброжила.
Наконец Святозару стало легче, это случилось ранним утром. Как и раньше до этого Святозар открыл глаза и заметил, что солнечный свет заливает его опочивальню, грудь и рука все еще бо-лели, но жар уже пошел на убыль. Святозар осмотрелся и увидел, что рядом находится отец, он сидел на сиденье, положив голову на ложе сына. Правитель, видимо утомленный бессонной ночью, крепко спал. Святозар аккуратно, так чтобы не потревожить отца, приподнялся на правой руке и оперевшись на подушку оглядел опочивальню. В покоях еще находилась няня Бажена, которая сидела в уголке, и что-то перебирала в руках. Как только Святозар зашевилился, она подскочила со своего места и бросилась к нему:
— Что, ты, Святозарушка, что? — и тихонько погладила правителя по волосам, отец резко поднял голову и испуганно посмотрел на сына, а увидев, что тот жив, тяжело вздохнул, протянул руку и потрогал ему лоб.
— Прости, отец, я не хотел разбудить тебя, — больным голосом проговорил Святозар и с укоризной посмотрел на няню Бажену.
— Зачем ты поднялся, Святозар. Сейчас же ляжь, — беспокойно сказал отец и помог сыну лечь, — Не подымайся, пока. Тебе нужен покой.
— Отец, мне кажется, что тебе надо отдохнуть. Ты плохо выглядишь, очень уставшим. А, за меня не тревожься, со мной все будет в порядке, — негромко заметил Святозар.
— О, сын, пусть твои слова исполняться. Но сейчас для меня важно одно, чтобы ты поправился, — добавил правитель и вновь потрогал лоб сыну.
— Отец, — продолжил Святозар, — Я хочу с тобой поговорить.
— Нет, нет, сын, оставим все разговоры на потом. Тебе нельзя волноваться. Ты должен отдыхать.,- поспешил сказать правитель.
— Я, чувствую себя намного лучше, отец. А мой разговор не может ждать.
Правитель посмотрел в лицо сына и явно терзаемый сомнениями, по поводу его состояния добавил:
— И этот разговор не может подождать?
— Нет, отец, не может, — негромким, но твердым голосом сказал Святозар.
— Что ж, хорошо. Бажена, — и он повернул голову в сторону няни, — Будь добра, сходи и принеси для наследника теплого молока, нам надо поговорить.