– А ты? – перебил его торопыжка Тур, да поднявшись с копны села, подался вперед телом, да так и замер, стараясь ни пропустить ни единого словечка .
– А я и Храбр, и многие другие были просто сильными воинами, которые как и положено победили на состязаниях в честь Бога Коляды, и вашим отцом были отобраны в дружину. В стране Игников правил тогда захватчик Эрих, отец вашей матери – правительницы Долы, – как бы смущаясь, сообщил Дубыня. – Ну, я думаю, вы об этом и сами знаете.
И он замолчал, обдумывая дальнейший сказ. Керк, до этого слышавший от отца только часть истории, дюже заинтересовался повествованием Дубыни и весь обратился в слух. А наставник меж тем продолжил:
– Я помню, это было летом, по-моему, шел третий летний месяц серпень. Лето тогда выдалось сухое и жаркое. Мы подошли почти вплотную к городу Эмен, но ваш дед Эрих вывел свои войска навстречу. Понимал, хитрец, что осаду город не выдержит и сдастся.
Лучезар вызвал Эриха на поединок, чтобы выяснить, кто сильнейший и за кем Правда и Боги, чтобы, как сказал наш правитель, не лить кровь простых воинов. Но Эрих отказался, – Дубыня вздохнул и сказал, как отрезал. – Трус верно был, вот и прятался за спинами других . И когда сражение началось он отправил своих воинов на битву с дружиной Лучезара, а сам ждал в шатре исхода боя, полагая , что его конница сильнее. Но мы прямо-таки смяли их и обратили в бегство… Да, что ж и немудрено… ведь наших ратников вел ваш дед, ваш отец, да и сам принц Керк не отставал. Но Эриху не удалось уйти от наказания. Когда войска Эриха стали покидать поле боя, тот выскочил из шатра. Помню, стоял он на поле брани и держал меч, поняв, что в западне. Ваш дед Лучезар спрыгнул с коня…, – наставник помедлил, переводя дух, и словно сызнова переживая прошедшее время и жаркую сечу. – И начался поединок. Эрих прекрасно владел мечом, но Лучезар был сильнее. Вскоре Эрих пал от меча Лучезара… пал… Но подлый слуга Эриха пустил стрелу и попал в сердце Лучезара. Правитель наш даже не успел опустить меч, глубоко вздохнул и повалился замертво. Правда и трус, который пустил эту стрелу, тоже упал замертво, но что толку то, – протяжно выдохнув, закончил Дубыня.
– А этого подлеца, который убил деда, кто убил, что-то я не понял? – вопросил Керк, покуда удобно возлежащий на копне сена.
– Да никто его не убил, магия его убила, – с сокрушенным сердцем ответил наставник, и откинул в сторону клок сухой травы, зажатый в руке.
– То есть как магия? – переспросил Керк и недоуменно посмотрел на Дубыню, да и сам как младший брат, спешно привстал с копны и подался телом вперед.
– Ну как… ты, что не знаешь, что тот, кто убьет правителя или наследника, сам умрет в тот же миг, – пояснил наставник и вложил меч в лежащие рядом, на сухостое травы, ножны.
– Умрет в тот же миг? – повторил Керк, до конца не понимая смысл сказанного.
Дубыня изумленно созерцал юношу, а потом сказал, слегка понизив голос:
– Тебе что отец не говорил?
– Не говорил, – не понимая о чем идет речь, ответил Керк.
– Когда на Синь-камне будет сын правителя наречен наследником, на него спуститься оберег с небес, и он будет защищен магией от внезапной смерти. Всякий, кто, убьет престолонаследника или правителя, в тот же миг и сам умрет. Это же дар Богов. Я думал, ты знал, – произнес наставник и пожал своими мощными плечами, вроде и сам поражаясь такой неосведомленности будущего наследника.
– Нет, не знал, – протянул Керк, теперь наконец-то понявший, почему отец торопит его с прохождением испытания.
Тогда, если он станет мужчиной, и в травень месяц на Синь-камне его нарекут наследником, то жизнь его будет защищена магией. Вот, оказывается, о чем беспокоится правитель. И такое чувство тепла накатило на Керка, такое чувство благодарности к отцу.
Но отвлекшийся на собственные мысли, он был возвращен к действительности дальнейшим сказом Дубыни:
– Отец ваш вместе с названным братом вошел в Эмен, народ-то радовался возвращению законного принца Керка и приветствовал их. А у Эриха была одна дочь, ваша мать Дола, ей тогда пятнадцатый год пошел, она то и сейчас прекрасна, а тогда, как бутон розы цвела, красивая была. Правитель Ярил, как увидел ее, так сразу же и влюбился. Увез ее к себе во дворец, а когда ей исполнилось семнадцать лет, женился на ней. О… хо…хо… любовь…
После этих слов наставник еще муторнее вздохнул и замолчал, обдумывая что-то, но через некоторое время продолжил: