Джим встретил меня радостно, тепло и радушно, с ходу послав заклинание:
— Легилименс!
Отклониться или выставить щит я не успел, и передо мной замелькали сцены моей жизни. Я знал, что за заклинание использовал Джим и всеми силами пытался сопротивляться, вспоминая прочитанное в книге про окклюменцию. Очистить сознание, очистить сознание…. Ни черта не получалось. Тогда я применил то, что давно хотел попробовать.
В детстве я смотрел один фильм про странных детей, которые могли читать мысли и при этом у них светились глаза. Так там один мужик противостоял им, думая на отвлеченные темы, тем самым создавая стену в своем сознании. Сейчас я попытался применить этот же метод, мысленно представив нерушимую стену. К моему удивлению, и к удивлению Джима, это сработало.
— Хм, оригинальное решение, — сказал он после еще нескольких попыток разбить мой блок, — Признаю честно, не ожидал. Но не радуйся раньше срока — ты смог противостоять только грубому вторжению в свой разум, да еще и не самого лучшего легилимента.
— Я тоже рад тебя видеть, Джим, — сказал я.
Наконец, учитель улыбнулся и протянул мне руку для рукопожатия. Ответив на приветствие, я зашел в гостиную, где сразу же устроился на свое любимое кресло у камина.
— Ну, рассказывай, — сказал диГриз, устроившись напротив и поставив на стоящий рядом столик два стакана сока.
— О чем?
— О том, что у вас в школе в этом году происходило. Газеты как с ума посходили: чудовище Слизерина, Тайная Комната, Победитель Волдеморта победил чудовище Слизерина….
И я рассказал: и о первом нападении, и обо всех последующих, и о том, как все подозревали Поттера, и об объявлении директора про то, что Поттер победил василиска. Даже про Грейнджер с ее Оборотным зельем рассказал. За последнее, кстати, Джим меня похвалил, сказав, что Оборотное зелье лишним не бывает.
В Поттера-Победителя-Василисков Джим, как я и думал, не поверил.
— Директор Дамблдор — старый маразматик, — сказал он, — Но умный и хитрый. И еще могущественный, не только в плане магии. Как-никак, он председатель Визенгамота, да и в Министерстве множество его ставленников. Если он объявил Поттера героем и спасителем школы — это неспроста.
— Подожди, если Дамблдор такой могущественный, то как Совет Попечителей смог его отстранить?
— Я вор, малыш, а не политик, у меня просто недостаточно информации, чтобы делать какие-нибудь выводы. Остается только догадываться, зачем ему это было нужно. Чтобы спровоцировать преступника на более активные и явные действия, надеясь, что он допустит ошибку. Или чтобы увеличить свое влияние, в конце концов, Совет Попечителей сам просил Дамблдора вернулся. Заодно, директор избавился от единственной своей оппозиции — Люциуса Малфоя.
Да, я с такой стороны на ситуацию еще не смотрел, мне еще учиться и учиться.
— Ну да не будем об этом. Сегодня вечером проверим, не забыл ли ты чего за учебный год, — широко улыбнулся диГриз.
Ночью я обворовал пятерых магов. Именно обворовал, а не ограбил, многие путают эти два разных понятия: маги даже не заметили моего присутствия. Это была заслуга не столько моего личного мастерства, сколько пьяного состояния жертв. Джим был удовлетворен демонстрацией, наказав мне тренироваться и оттачивать навык еженощно, а я еще немного разбогател. Зачем, спрашивается, деньги из банка брал? Совсем в Хогвартсе одичал.
— Хорошо, малыш, — сказал мне учитель на следующий день, — Воровать кошельки у пьяниц ты более-менее научился. Вскрывать сейфы и личные сокровищницы — это дело будущего. Этим летом мы будем изучать окклюменцию и анимагию. Если хорошо будешь осваивать окклюменцию, научу кое-чему из легилименции.
Научиться читать мысли? Да я ради такого трех василисков голыми руками заборю!
Потекли трудовые будни. Окклюменция оказалась сложной наукой.
— Видишь ли, Алекс, — рассказывал мне Джим, — существует множество способ научиться защите своего разума. Кто-то будет тебе говорить, что какой-либо способ лучше всех — это ложь. Мой способ, по которому учился я сам, заключается в том, чтобы научить тебя самому, неосознанно, ставить блок при любых попытках прочесть тебя. Для этого я буду применять на тебе легилименцию, сначала грубо и прямо, а потом все незаметнее и искуснее. Для блокировки тебе потребуется постоянно держать свою «стену». В конце концов, твой разум привыкнет и сам будет ее держать, без необходимости твоей концентрации.
— Ты уверен? — что-то я сомневался в успешности такой методики.
— Поверь мне, я же работаю в Гринготсе! А гоблины, чтобы ты знал, ежемесячно подвергают остальных сотрудников проверке на «преступные» намерения. Учитывая, что я еще не в Азкабане, я неплохой окклюмент.