Эруаль молча смотрел в честные и добрые глаза брата и думал:
"Рассказать ему? Но Феликс слишком наивно воспринимает действительность. Он не поймет, если я стану говорить, что причина моего беспокойства – бестелесный голос, твердящий каждую ночь какие-то бредни. И стоит ли пугать Феликса таким словом, как "темный"? Его брат – темный эльф. Я не представляю, как это можно сказать ему. Конечно же, я не темный! Но… Одно это слово так легко сеет в душе сомнения и подозрения! Вдруг Феликс тоже станет беспокоиться? Он очень любит и меня, и Элспета. Не приведи боги, он превратится в такую же бледную тень, как и я. Нет, причины моей тревоги не для Феликса. Если кому-то и рассказывать о них, то только Витеку. И, пожалуй, я должен это сделать".
– Эруаль! – чувствуя, что брат колеблется, позвал его Феликс. – Что с тобой?
– Ничего. Все в порядке, – встряхнувшись, проронил младший принц. – Со мной ничего не происходит, тебе показалось. Просто… депрессия. Это пройдет.
– Ты нервничаешь. Ты врешь мне. Зачем? – уголки губ Феликса досадливо опустились вниз, в доверчивые глаза закралась тяжелая печаль.
– Поверь мне, не без причины, – нехотя выдавил из себя младший принц. – Скажи, а ты не знаешь, где Витек?
– В тронном зале, с папой. Я не подслушивал, но, по-моему, они ссорятся. Ты сейчас пойдешь к нему?
– Да.
– Ты бросишь меня здесь одного? Скажи, почему ты так равнодушен к нам, ко всем, в последнее время? Мы все тебя любим и очень хотим помочь. Или мы тебя чем-то обидели?
Тяжелый вздох вырвался из груди Эруаля. Он опустился на колени рядом со своим миниатюрным, совсем "игрушечным" средним братцем и, обхватив его за худенькие узкие плечи, заглянул в глаза.
– Я тоже всех вас очень люблю, – сказал он. – Ведь вы моя семья. Ни ты, ни кто-либо другой меня не обижали. И если я сам вас чем-то обидел, простите. По-иному я сейчас не могу.
Поднявшись, младший принц вышел из круга мага и направился во дворец.
Глава 2
– Как вы могли заключить такое соглашение за моей спиной?! – в это время бесновался в тронном зале наставник Эруаля достопочтимый Витек. Было немного странно видеть этого мрачного, обычно спокойного эльфа, всегда привыкшего держать себя в руках и не показывать подлинных чувств на людях, в таком гневе. Его черные глаза метали молнии, пальцы судорожно сжимались в кулаки, а с губ то и дело срывались какие-то проклятия на древнеэльфийском.
Королю Лавандины, сидевшему на троне, отлитом из чистого золота и увитом красными розами, с большим трудом удавалось удерживать гордую осанку, непроницаемую маску на лице и величие во взоре. В редкие минуты вспышек ярости Элебрут побаивался Витека, и сейчас ему больше всего хотелось вжать голову в плечи и, как маленькому мальчику, спрятаться за спинку собственного трона. Увы, в его положении это было невозможно, и королю в полной мере пришлось держать ответ за все те действия, которые он совершил без ведома Витека.
А дело было в том, что совсем недавно в руки к королю Элебруту попало по всем правилам оформленное прошение от главы одной из провинций враждебной Кампанелы, в котором говорилось, что эта самая провинция готова перейти на сторону Лавандины и активно поддерживать ее при проведении военных действий. Решение о внезапной смене подданства мотивировалось тем, что правители Кампанелы стали слишком давить на жителей, заставляя их все больше работать на армию и оставляя все меньше времени на ведение сельского хозяйства и отдых. Голод подступал все ближе. И если бы народ Кампанелы не отличался высокой терпимостью, повсеместное восстание давно бы уже развалило страну изнутри, не дожидаясь окончания войны. Тем не менее, одна не обремененная патриотическими чувствами провинция в стане врага все-таки нашлась и со своим прошением стала прямо-таки яблоком раздора между королем и наставником его младшего сына.
Витек, как только узнал о прошении, сразу же высказался против, заподозрив обман, и пообещал раздобыть более подробную информацию о кампанельской провинции. Королю же предложение показалось заманчивым, но он, не желая идти на конфликт со своим единственным советником, согласился повременить. У Витека было много задач, и он долго находился в разъездах. Заманчивое предложение не выходило у Элебрута из головы, ему очень хотелось щелкнуть извечного врага по носу: в разгар войны, не пролив ни одной капли крови, отобрать у него территорию. И он подписал прошение, решив, что даже если что-то пойдет не так, бывшая кампанельская провинция все равно окажется в кольце врагов, и Лавандина ее уничтожит. Витек, до этого дня ни о чем не подозревавший, спокойно занимался своими делами, а когда узнал, обрушил на голову правящего монарха громы и молнии.