....................................................................................... Самуил пришёл домой с Петровичем и цветами подозрительно похожими на те, что трепетно выращивала тётя Рая из соседнего подъезда. Им открыл дверь Кирилл со свечкой в руках, и чуть не задув мерцающее пламя, безразлично провозгласил: -Привет, пап! Здрасьте, дядя Толя! Во всём районе света нет, и телефон РЭСа не отвечает. -Я знаю сынок. Где мама? -В своей комнате, у неё как всегда голова болит. Подойдя к кровати, Самуил откинул одеяло, Циля съёжилась, ещё больше сжавшись в калачик, - Прости меня, родная, мне надо с тобой серьёзно поговорить. Только, пожалуйста, не перебивай меня. Это тебе. -Угу. - усилием воли выпрямившись, Циля взяла букет и виновато опустила взгляд. - В городе беда, все уехали. Нет мэра, нет милиции, людей тоже не видно. Вокруг города, а может и дальше стена. И непонятно откуда она взялась. Скорее всего, мы полностью изолированы от мира. -Слава Богу! - выдохнула Циля накопленное напряжение. Она была так счастлива, что не сумасшедшая, это всё ей не привиделось! Вся семья рядом. Сыночек! Самошенька. Проглатывая слова, Циля торопилась выразить свои чувства, накинувшись на Самуила с поцелуями и отрывистыми объятьями: - Как же я люблю тебя, родные мои - всё будет хорошо. Мы справимся. Ты меня любишь? -Люблю. Люблю... Не до любви сейчас, Циля! Петрович, Кирилл идите сюда, надо что-то решать. ..................................................... Всего месяц назад она писала в своём дневнике: «Заболела, оказывается я очень хрупкий цветочек. Любой ветер и я вяну. Мало того, что он выводит меня из равновесия - я его боюсь, он меня пугает. Вся эта неразбериха в моей душе и сознании довели меня до болезни. Вот и сейчас после недели сильных болей я наконец-то пошла к врачу.» А сегодня дописала: «С Самуилом мы помирились, на столе стоят розы и теперь у меня мысль: Как-то очень вовремя я помирилась. Как заболела... Страшно остаться одной и сдохнуть в одиночестве, да?!» Запрыгнув под одеяло, свернувшись калачиком она прижалась всем телом к горячему Самуилу. Его тяжёлая, тёплая рука привычно обняла Цилю, и они опять стали как одно целое. - Я в домике.