Шахрион стиснул зубы, и, не говоря ничего, двинулся вперед.
Как он и предполагал, за гребнем горы находился удобный и достаточно широкий спуск, которым император и воспользовался.
А место девочки, меж тем, занял худой мужчина с содранной кожей и руками, изуродованными настолько, что сложно было и вообразить себе.
— А я, чем я заслужил такое, о владыка? — прошептал покойник.
Несмотря на отсутствие во рту зубов, говорил он совершенно нормально.
«А как ты хотел, это же — видение, насланное Тенью», — с трудом подумал император, пробиваясь через волны боли, накатывающиеся уже не только на мозг, но и на все тело.
— С меня содрали кожу, вырвали каждый зуб, отрезали все пальцы на руках и ногах, и зашли бы дальше, если бы я не умер от боли и потери крови. Во имя какой прекрасной цели, о император, со мной сотворили подобное?
«Не обращать внимания! Идти»!
Вслед за изувеченным покойником появился старик в поношенной одежде. Грудь его наискось пересекала кровавая полоса, тянущаяся от плеча и до бедра.
— А я, о владыка? Чем я провинился? Чем провинились несчастные жители того маленького пограничного городка, которых ты и не думал защищать? Почему?
— Этого требовала ситуация.
Слова. Слова были произнесены без его на то желания. Губы как-бы сами открылись и изо рта исторглись звуки.
Вновь призрак с содранной кожей.
— А пытать людей до смерти — тоже требовала ситуация?
— Да. Создание замерших и рыцарей смерти требует огромного количества энергии. Взять ее было неоткуда. Только из крови и боли тех, кому не повезло. Кого мы купили за золото.
— Женщин, детей, стариков…
— Неважно.
Император какой-то частью своего сознания понимал, что поступает неправильно, что нельзя говорить с образами, посылаемыми Тенью, но остановиться уже не мог. Наверное, разум полностью оставил его, или был готов сделать это, а потому, продолжая свои медленные, неуверенные шаги, шатаясь и оступаясь, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, Черный Властелин — человек, способный новоприобретенной магической силой сжигать города и поднимать их население в виде мертвецов — продолжал говорить.
Снова маленькая девочка.
— А что Стоградье сделало тебе? Почему именно мой дом?
— Стратегическое положение в центре континента. Огромное население. Мы ни при каких раскладах не могли бы пройти дальше, а потому — следовало отгородить себя от армий Исиринатии и Радении.
Черный Властелин умолк и оглянулся. Каким-то образом он успел уже спуститься в долинку, и это в кромешной тьме! Когда именно солнце полностью скрылось за горами, он не смог бы сказать даже если бы от этого зависела жизнь.
«Я должен идти, должен»!
Каждый новый шаг давался труднее. Силы утекали из тела, но Шахрион не сдавался. Точно одержимый он продолжал свой скорбный путь, и всю дорогу общался с мертвецами.
Те стыдили, стенали, укоряли… Расшатывали и без того не слишком крепкие барьеры воли, ограждающие то, что осталось от цитадели рассудка, понял император.
Ему нужно было перестать обращать на них внимание. Он должен был думать — пробиваясь сквозь боль, ничуть не ослабевшую за прошедшее время — исключительно о цели пути. Только так, и никак иначе, но…
Но он не мог замолчать, а потому вел бессмысленную и безнадежную беседу.
Кое-как, однако, Черный Властелин преодолел долину и добрался до тоннеля, который, в свою очередь, вывел Шахриона к старой горной дороге, ведущей наверх, туда, где стояла древняя шахта, выработанная, наверное, добрую тысячу лет назад. Именно туда звало видение, он знал это наверняка! Уже некоторое время Черный Властелин двигался, повинуясь исключительно инстинкту. А может, тени голоса Первого Некроманта, все еще звучавшего в голове? Кто знает.
Он двигался, преодолевая сопротивление Тени. Яростное, лютое, усиливающееся с каждой минутой. Тварь, сбросив, наконец, маску, бросилась в атаку, намереваясь покончить с сопротивлением человека.
И она была близка к цели!
Шахрион буквально ощущал, как под завесой головной боли, нечто копается внутри его черепной коробки, вытаскивая на свет все новых и новых призраков, должных остановить, задержать, сломить.