— Если честно, этого хотелось бы избежать.
Мне тоже, поэтому основным вариантом будет второй.
— Какой же?
Я накопил достаточно сил для того, чтобы поставить мощный ментальный блок и особую ловушку. Мать Тишины не сможет взять тело под контроль, а тебе придется отправиться в Стоградье, туда, где все начиналось, и принести жертву, чтобы убить эту тварь.
— Какую жертву?
Себя.
Шахрион напряженно думал, но ничего путного не получалось. Слова предка звучали бессмысленным бредом.
Не понимаешь?
— Нет, — честно признался он.
Я поясню. Сейчас ваша с Матерью связь — максимальна, а это значит, что тебе будет легко проникнуть в ее мир и сразиться там с нею. И — предвосхищая твой вопрос — нет, вы отправитесь не за Кромку, противостояние будет идти, скорее, в твоей голове.
— Ментальный бой?
Не совсем. Ты будешь пользоваться магией, но одновременно с этим важную роль будет играть сила воли… Это сложно понять и принять, нужно просто помнить. Тварь нематериальна, но одновременно с этим она находится в нашем — вещественном — мире. А значит, у нее имеется что-то вроде убежища. И жертвоприношение — единственный способ открыть в него дверь. По крайней мере, я не знаю иных вариантов.
— Но разве я не умру, принеся себя в жертву?
Не совсем. Не до конца. Смотри.
И в голову Шахриона полились образы, детально описывающие то, что он должен будет сделать.
— Общий принцип я понял, — кивнул император. — Но у нас еще остается третий способ борьбы, верно?
Да, но это — крайний случай. Если по каким-то причинам мои барьеры развалятся, или ты просто не успеешь в Стоградье к нужному сроку, придется действовать радикальнее. Тоже понадобится жертва, но иная. Такая же, как та, что принес я в свое время.
В глазах у Шахриона потемнело, а ноги подкосились.
— Но ведь…
Да, придется пронзить не одно, а два сердца. Это — нравится Тени или нет — откроет путь к ней. Но, думаю, мне не надо объяснять, что случится, если ты проиграешь?
— Не нужно. Я постараюсь успеть.
Это будет лучше всего. Тогда даже в случае неудачи, умрешь лишь ты. А теперь…
Ладонь мертвеца легла на лоб Шахриона. Несколько секунд первый некромант стоял неподвижно, затем — опустил руку.
Вот и все.
— Не чувствую изменений.
Ощутишь их, когда выйдешь отсюда. А теперь — торопись, времени очень мало — не больше двух суток.
— Спасибо, владыка, — поблагодарил он, — я не подведу.
Ответом императору был лишь тихий, похожий на шелест или журчание далекой воды голос.
Надеюсь на это. А теперь — торопись.
Светильники погасли, комната закружилась, и Шахрион кулем рухнул на пол, теряя сознание в полете.