— Они и так нас ненавидят, — пожал плечами Шахрион. — Мы с вами можем хоть отрастить себе эльфийские уши, но все равно останемся чужаками и злом. Для них мы — Империя Тьмы, нам никогда не забудут этого… впрочем, мы тоже не сумеем отказаться от своего прошлого, как бы ни старались.
Да, имперцы всегда будут чужими для членов Лиги, хвалящихся своей мнимой свободой и правильностью, этого не исправить и не изменить.
— Владыка, когда мы сможем ожидать твои…подкрепления? — задал вопрос капитан.
— Не раньше, чем Радения объявит войну Исиринатии. Так что первое время нам придется выкручиваться самим.
— Справимся, можете на нас рассчитывать.
— Могу, — согласился Шахрион, — иначе сейчас здесь сидели бы другие люди.
— Владыка, что ответил Инуче? — этот вопрос принадлежал Тартионне.
— Шаман выполнит нашу просьбу, хотя, замечу, стоить это будет недешево. Зато, когда начнется вторжение, во всех городах и деревнях Лиги появятся слухи про то, что война неугодна Матери Тишины и она готовит захватчикам страшное наказание.
— Не думаешь же ты, что это заставит Тиста отвести войска? — Иритион нахмурился, силясь понять идею повелителя. Детально обсудив с ним все, что касалось обороны, Шахрион не проронил ни слова насчет своих наступательных планов.
— Нет, не заставит. Более того, мало кто из образованных людей поверит в подобную ерунду — боги единожды одарили нас и предоставили самим себе, ни разу они не вмешались в человеческие конфликты.
— Тогда в чем же хитрость?
— Это сыграет нам на руку позже.
— Ты все темнишь… — покачал седой головой ветеран. — Не боишься запутаться в своих тайнах?
— Нет, генерал. Не боюсь, — улыбнулся император. — У меня хорошая память. К тому же, если мы проиграем, все мои планы не будут иметь никакого значения, поэтому предлагаю решать вопросы по мере поступления. Полагаю, что на этом наше собрание можно заканчивать.
День пролетел незаметно, словно его и не было, Шахрион не успел даже понять, когда холодный мрачный вечер подобно гигантскому нетопырю накрыл улицы столицы своими крыльями. Черный Властелин не находил себе места. Внутренне он был спокоен и собран, но сон все равно не шел — разум отказывался отключаться в преддверие эпохального события, которому так или иначе суждено изменить лик мира.
Сегодня, все решиться. Двадцать тысяч солдат — малая толика сил гиганта — на одной чаше весов и десятилетия кропотливой подготовки на другой, что пересилит? Император ставил на подготовку.
Пойти, что ли, сыграть партию-другую с Тартионной? Нет, не стоит, советница и так устает, ей нужен отдых, поэтому Властелин решил развлечь себя иным способом. Шахрион, прихватив фонарь, вышел прочь из спальни, не обращая внимания на встрепенувшегося стражника. Конечно, можно было бы сходить и поговорить по душам с Китарионом, но, увы, тот отбыл к своим гвардейцам, едва военный совет завершился. Генерал был плохим собеседником, а верховный некромант Гартиан вообще закрылся в своем подгорном убежище, и связаться с ним не представлялось возможным.
Проплутав некоторое время по извилистым замковым коридорам, император добрался до винтовой лестницы, ведущей на башню, именуемую Магической. Будучи одним из старейших сооружений в Цитадели, она видела на своем веку, наверное, всех Властелинов, начиная с легендарного основателя империи Шахриона Первого. Ее камни могли бы рассказать много интересного, если бы умели. Шаг, другой, ноги мерно топали по отполированным закругленным ступеням, пламя потрескивало в светильнике, пожирая заботливо преподнесенное масло.
Наконец, последний пролет остался позади, и перед императором возникла тяжелая дубовая дверь, обитая железными полосами. Владыка подошел к ней вплотную, вытянул вперед руку и прошептал короткую фразу-ключ.
Щелкнул замок и дверь, тихо скрипнув, отворилась.
Шахрион зашел внутрь и щелчком пальцев заставил факелы вспыхнуть, после чего затушил светильник и подошел к камину, бросив в него пару поленьев и повторив жест. Лишь после этого император закрыл дверь и задвинул тяжелый дубовый засов.
Комната, в которой он запер сам себя, была одним из важнейших помещений в замке, хотя мало кто подозревал об этом. Помимо камина, четырех факелов по углам и закрытого окна, ее убранство составлял деревянный стол с большим кристаллом посередине и несколько простых деревянных стульев.