Гонец прискакал в крепость с последними лучами солнца. Его лошадь была в мыле, дико хрипела и роняла на каменные плиты двора розовую пену. Сам всадник выглядел не сильно лучше — весь помятый, пыльный, с опухшими глазами и смертельной усталостью на лице.
— Послание для совета венценосца! — прокричал он, падая на колени.
Ритон с интересом наблюдал за тем, как к изможденному человеку со всех сторон сбегались слуги. Его подняли на руки и бережно, будто великую ценность, понесли в замок.
— Я так полагаю, что в ближайший час ты услышишь в высшей степени интересную новость, — обернулся он к наставнику. — Лично я бы на твоем месте уже отправился на заседание совета. Капитан Серебряной гвардии, даже отставной, имеет полное право на то, чтобы быть в курсе важнейших государственных вопросов.
— А ты что будешь делать? — Хмуро осведомился воин.
— О, моя скромная персона в сей судьбоносный миг будет отдыхать в своих покоях, как и положено послушному племяннику, наказанному дядей за серьезный проступок. — Ритон даже не пытался скрыть своего торжества. Принц был уверен в том, что за послание нес гонец в запечатанном металлическом цилиндре.
И он не сомневался, что второй такой же гонец уже на подходе к армии братца, этого бездаря, не способного за несколько месяцев разбить слабые силы псин, засевших на севере страны, а значит, нужно спешить.
Мирол — хороший человек, и ему не стоит знать, чем именно принц собирается заниматься.
Узкая винтовая лестница вывела его на кухню, где Ритон поманил пальцем девушку-кухарку и вышел прочь. Когда они уединились в небольшом подсобном помещении, он протянул ей маленькую полоску пергамента и прошептал, наклонившись к уху:
— Доставишь это на портняжную улицу старому Варгу и поживее.
— Слушаюсь, благороднейший, — поклонилась та.
— Очень хорошо, тогда немного подождем, и можешь идти.
Спустя десять минут принц поднимался в свои покои. Все в замке уверены, что он спит с кухаркой и еще десятком смазливых служанок разного калибра, и отчасти это было правдой — некоторые девушки делили с ним ложе, однако же Ритон считал, что прислугу можно использовать и другим способом, особенно если достойно ей платишь.
Конечно, он не исключал, что кто-нибудь, например, двоюродный брат, дает слугам больше золота, нежели он, но тут уж приходилось рисковать, а риск принц любил.
В бытии вторым претендентом на престол были свои плюсы, причем немалые. Одним из главных являлось большое количество денег, на которые можно было купить верность дворцовой челяди, или, если потребуется, клинки наемников. Варг с улицы портных за последний месяц, набрал ему несколько сотен мечников, которые только и ждали какого-нибудь дела. Двести-триста человек — это немного, это не гвардейские войска и не его собственные вассалы, которых благодаря императору не осталось почти вовсе, но будучи брошенными в нужное время в нужном месте, и небольшой снежный комочек способен породить настоящую лавину.
И час пробил. Этой ночью у страны появится новый правитель. Сильный, волевой, знающий, что нужно делать!
Мирол явился спустя час, мрачнее обычного.
— Что же обсуждал достойный совет? — невинным тоном осведомился принц.
— Его величество мертв. Он уснул и не проснулся. Вместе с ним уснули дегустатор и повар.
— Повар? Вот ведь мерзавец, он осмелился пить вино, предназначенное венценосцу, — Ритон постарался придать своему голосу грозность, но не выдержал, и рассмеялся.
— Тебе совсем не жалко дядю?
— Ни капли. — Ритон вскочил со своего ложа. — И ты знаешь причину!
Мирол отвернулся.
— Знаю.
— Тогда прекрати вести себя, будто бы умер святой и иди в казармы, пора поднимать гвардию.
Учитель отвел взгляд. Ритон понял, что он все еще колеблется.
— Мирол. — Ритон подошел к нему и положил руки на плечи. — Ты мне как отец, ты растил меня и воспитывал, ты заботился обо мне, когда родной отец случайно упал с лошади, — тут он с трудом сдержал сарказм, — и ты знаешь, почему именно он упал с этой самой лошади. Ты — единственный человек, которому я верю, только ты можешь мне помочь!
На глаза старого воина навернулись слезы.
— Ритон, что я должен делать?
— Пускай Серебряная гвардия разоружит городскую стражу и займет цитадель. — Голос принца был сухим и деловым, из него вся витиеватость пропала. — Мне нужны три десятка лучших бойцов в сопровождение. Ты займись советом — они все пока что нужны живыми.
Теми же, кто живыми не потребуются, займется Варг, но об этом учителю знать не следует.
— Хорошо, — неуверенность пропала из взгляда Мирола, теперь старый воин был готов, и, как всегда перед сражением, он не знал сомнений и страха. — Я сделаю так, как ты просишь, и уже к завтрашнему утру на твоей голове будет красоваться венец.
— Я знаю это. — Ритон опоясался и проверил, хорошо ли меч ходит в ножнах. — Вперед, спасем страну, и пусть плачут проигравшие!
— Владыка, все готово. — В шатер протиснулся один из рыцарей смерти, охранявших покой императора и его жены.
Шахрион осторожно отодвинул голову Тартионны, мирно посапывающей на его плече и поднялся.
— Хорошо, пускай инженеры ждут меня и держат бочонки наготове.
— Слушаюсь, — бесстрастным голосом ответил мертвец.
Шахрион нежно провел по плечу жены.
— Просыпайся, мы начинаем, — прошептал он ей на ухо и встал, чтобы одеться.
Когда они присоединились к Гартиану, лич, кажется, уже изнывал от ожидания.
— Наконец-то явились, не могли найти другого времени. — Раздраженно бросил он, недовольно махнув рукой. — Не передумал принять мою помощь?
Шахрион улыбнулся уголками губ — по неизвестной причине лич отрицательно относился к идее использовать последние бочки змеиного огня на Белом городе, и отстаивал свою точку зрения с ослиным упрямством. Лично Шахрион не мог понять, в чем же заключается разница в использовании огня и бешеного мертвяка. Еще неизвестно, отчего разрушений в городе будет больше. А может, лич как раз и хотел поломать вволю?
Гартиан не удостоил его ответом и отвернулся к камнеметам.
Шахрион подошел к двум большим просмоленным бочонкам.
— Капитан, мне нужно, чтобы они упали за стену как можно дальше друг от друга.
— Не проблема, владыка, — ухмыльнулся офицер. — Жалко, что маловато змеиного огня у нас, а то бы все в золу обратили.
Он вздохнул и скомандовал подчиненным:
— Заряжайте, улитки, да поживее, не заставляйте владыку ждать!
Бочонки с величайшей осторожностью были помещены в пращи камнеметов, которые, как заметил Шахрион, уже смотрели в разные стороны. В процессе дневной пристрелки метатели успели хорошо подготовиться и теперь планировали закинуть огненную погибель в разные районы города.
— Владыка, отойди чуть назад, а то как бы ненароком не зашибло, — попросил его капитан, и Шахрион, кивнув, отступил.
Командир метателей достал из-под рубахи небольшой образок с ликом Матери и поцеловал его.
— Ну, помоги нам Мать, — прошептал он и махнул рукой.
Подчиненные одновременно выбили стопоры удерживающие противовесы метательных машин, которые с огромной скоростью устремились вниз, поднимая в воздух пращи с бочонками. Деревянные короба громыхнули, ударившись о землю, и бочонки, содержащие змеиный огонь, отправились в свободный полет — за стену. Шахрион провожал их взглядом до того момента, как они скрылись в городе. А потом полыхнуло. Те дома, на которые упало лиосские зелье, вспыхнули, словно свечки, вознося над городом тревожное зеленое зарево.
Враги засуетились, на стенах наметилось шевеление и Шахрион почувствовал отголосок творящейся в городе волшбы. Императору стало интересно: успеют ли раденийцы загасить страшный огонь до того, как тот расползется во все стороны, если им не мешать, или же нет.
— Пускай маги нанесут свой удар, — приказал император, скрестив руки на груди. Он не настолько глуп, чтобы давать врагам шанс.