— Уверен, — ответил Иво. — Сокровища выставят в часовне Святого Креста, которая находится в большой башне.
— Вы никогда не были в ней?
— Публику туда не пускают уже несколько веков. Только в этом году правительство решило…
— Как тут высоко! — перебила его Дюк. Закинув голову, она рассматривала камни старой башни с прорезанными в стене бойницами. Ее взгляд задержался на деревянной раме последнего этажа. — Высоко и великолепно, — добавила она. — Но проникнуть туда нелегко.
— Да… — признал Иво Буриан. — Не меньше ста метров…
Потом он указал на остальных, шедших за хранительницей.
— Экскурсия начинается. Вы пойдете?
Они догнали группу, когда она входила в ворота по навсегда опущенному подъемному мосту. Затем прошли по мощенной камнем внутренней улице, приведшей их в огромный, почти пустой зал, где стояли макеты и несколько статуй. Оттуда прошли еще через несколько залов, уставленных статуями XIII–XIV веков, с потолками из дорогого дерева, украшенными геральдическими символами, со стенами, на которых висели картины с непотускневшими красками. Наконец, поднявшись по каменным ступеням, нагибаясь, чтобы войти в двери, задевая плечами за стены, они дошли до королевской молельни — маленького помещения в готическом стиле, защищенного двумя железными дверями. Здесь король иногда запирался для молитв на несколько дней, а еду и государственные документы ему просовывали в отверстие, пробитое на уровне пола в стене толщиной более чем в полтора метра.
— Сокровища здесь? — мягко спросила Ирэн, охваченная безумной страстью к драгоценностям в комнате, стены которой были украшены полудрагоценными камнями, вставленными в золотую обмазку.
— Не думаю, — буркнул Рихард, ревность которого проснулась после того, как он заметил, что Ирэн и Иво на лестнице обменялись украдкой улыбками.
Она задала вопрос по-французски, и хранительница, пропускавшая посетителей по двое из-за того, что зал был очень узким, устало объяснила:
— Нет, мадемуазель, сокровищ здесь нет. Во всяком случае, их пока еще нет в замке, но, если вы хотите, я могу показать вам место, где они будут выставлены и где, увы, никто не сможет их увидеть.
Она мило улыбнулась и, как бы желая сгладить последние свои слова, добавила:
— Этот вечер зарезервирован для избранных гостей. Поверьте, мне очень жаль.
— А вы их видели? — поинтересовалась Ирэн. — На самом деле?
Она показала купленную Рихардом открытку, на которой были изображены в цвете корона, скипетр и держава.
— Еще нет, — ответила хранительница. — Но, принимая во внимание нынешний случай, думаю, что увижу.
Она дождалась, пока все выйдут, заперла железную дверь и, освещая путь электрическим фонариком, повела группу на верхний этаж по узкой, извивающейся лестнице, напоминавшей о средних веках. На стенах висели картины на религиозные сюжеты, краски которых поблекли.
— Вот здесь, — сказала она, выбрав из связки огромный ключ.
Стоя на лестнице феодальных времен перед освещенной лучом фонарика дверью, укрепленной железом, женщина открыла ее, и все вошли в прихожую с низким потолком, стены которой были тоже покрыты живописью XIV века, но здесь, куда не проникал воздух, краски сохранились лучше. Затем хранительница открыла еще одну дверь, заскрипевшую при этом, наконец, и третью, находившуюся в полуметре от второй. Туристы, толкая друг друга, вглядывались в рассеченную лучом фонарика темноту.
— О! — произнесли несколько человек.
Ирэн не сказала ничего, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Она забыла об Иво, к которому, пользуясь тем, что Рихард отстал на лестнице, бесстыдно прижималась. Потом и она восхищенно вскрикнула, потому что хранительница включила свет. И тотчас же в осветившейся часовне Святого Креста раздались новые крики восхищения. Потолок в готическом стиле с пятимиллиметровой позолотой представлял звездное небо с солнцем и луной, обрисованными полудрагоценными камнями красного, зеленого, желтого цветов. На стенах, также украшенных позолотой и драгоценными камнями, были развешаны картины XIV века, с изображением святых, выполненные на дереве. Единственная в мире галерея из двадцати девяти готических картин. После первого момента восхищения туристы вошли туда, где молился со своим двором Карл IV.
— Каждая картина стоит около трех тысяч долларов, — объяснила хранительница. — Как вы видите по белым прямоугольникам, четыре картины отсутствуют. Они находятся на выставке в Монреале.