— Нет, — покачал я головой.
— Стэн мне тогда сказал, что ничуть не испугался. Мы с ним часто дрались, а когда он умер у меня на руках, у него стало такое же лицо, как у того парня с баржи… А я вот уже четвёртый год почти не сплю по ночам. Знаешь, чего я хочу? — она погладила рукоять корды. — Чтобы Сэм, младший брат Фрэнка, погиб раньше своего старшенького. И тот хоть немного пожил бы один — и понял, как это.
— Они хорошие фехтовальщики? — спросил я. — Братья Харди?
— Очень, — это сказал, подойдя, Сэм. Он был полностью одет, перемазан грязью. — Особенно Фрэнк, старший, но и Сэм очень неплох. Они оба ещё там занимались фехтованием на саблях… Вставайте, да и всех поднимайте. Моя разведка нашла их лагерь.
— Сколько у него человек? — поинтересовался Йенс. Разведчик Сэма, черноволосый гибкий мальчишка, ответил:
— Два десятка парней, полтора — девчонок, но драться будут все, они у него один к одному. Кстати, они собираются уходить. Не очень спешат, но собираются.
Мы стояли на склоне холма, за которым начинался спуск в ложбину, где расположились лагерем Харди. Был даже слышен шум — ветер дул в нашу сторону. Странно, что не было часовых — впрочем, если они собираются бежать…
— Если с той стороны ложбины, как вы говорите, подъём и обрыв в каньон, — я присел, вынимая дагу, начал чертить, — то сделаем вот как. Ты, Эва, зайдёшь с левого конца ложбины. Ты, Сэм — с правого, я пойду отсюда, по склону. И погоним их вверх, на обрыв. Ну а там — всё.
Мы совершенно спокойно планировали смерть трёх-четырёх десятков наших ровесников, потому что они были опасны для всех…
Сэм поднял голову:
— А дождь всё-таки будет, — заключил он. — Ладно. Пошли по местам, что ещё говорить-то…
…Вигвамы тут, кажется, были национальным видом жилищ. «Древняя индейская народная национальная изба — фиг вам называется,» — вспомнил я, шагая по склону. Выкрикивать боевые кличи не хотелось. Хотелось не поскользнуться. И чтобы дождь не пошёл.
В лагере нас заметили издалека. И, кажется. Так же заметили и два других отряда.
Вы видели людей, которые понимают, что им некуда деваться?
Страшное зрелище…
Внизу заметались. Среди мельтешения я не мог разобрать, где там кто… но группа человек из десяти, отделившись от общей массы, рванулась нам навстречу — плотной кучкой, явно на прорыв. Впереди бежал, закрываясь круглым щитом, рослый светловолосый парень, державший в правой руке на отлёте длинную шпагу.
— Фрэнк это или Сэм — он мой! — закричал Сергей. — Не трогать его! Олег, не трогай! — и он рванул вперёд длинными прыжками. Мы с шага перешли на бег, собираясь остановить поднимающуюся группку, но Сергей опередил всех и, прыжком взлетев в воздух, ахнул обеими ногами в подставленный щит, сшиб его хозяина — и они врубились в набегающих сзади парней единым рычащим комком.
— Плотней строй! — успел рявкнуть я, принимая на дагу удар меча мальчишки с безумно расширенными ужасом и ненавистью глазами. Меч соскользнул в сторону, на камни остриём во весь размах, я свалил мальчишку одним косым ударом палаша в левое плечо, развалив его тело до середины груди.
Посреди общей схватки сражались Сергей и тот парень — уже без щита. Я это заметил краем глаза, но было не до этого — Анри с трудом отбивался от своего противника, и я перехватил американца.
— Я… сам… — пропыхтел Анри, пытаясь отдышаться.
— Вместе, вместе, — спокойно ответил я.
— Не убивайте! — американец в отчаянье бросил валлонку. — Ради бога! Не убивайте!
Анри опустил палаш, но я не остановил удара — точнее, укола, пробившего парня слева между рёбер. И обернулся. Схватка практически закончилась, только Сергей ещё сражался… нет! Как и тогда, во время схватки на зимнем берегу, я не понял, что же сделал мой друг. Но американец рухнул на сырую землю с разрубленной головой, а Сергей вскинул над собой палаш. По левой руке у него бежала кровь.
— Эва! — закричал Йенс. — Эва, смотри!
Американка в сопровождении двух белокурых атлетов прыжками поднималась по склону. Я подбежал тоже — как раз когда она склонилась над трупом — и, издав улюлюкающий вопль, одним ударом корды отсекла мёртвому голову, и, подхватив её за окровавленные волосы, раскрутил над головой и метнула страшный трофей в сторону лагеря с криком:
— Фрэнки! Дружище! Это тебе! — и, повернувшись ко мне, выдохнула: — Это был Сэм.