Щёлкнула аркебуза. Я быстро обернулся, выхватывая револьвер — и увидел, как, не сгибаясь и не донеся винтовки до плеча, падает охранник Гонсалеса, а Танюшка опускает аркебузу. Её лицо было каменно-спокойным.
— Бросайте оружие! — крикнул я. В группе воздушных пиратов началось шевеление, но Роб что-то резко выкрикнул и хрипло сказал мне:
— Нет смысла. Нас всё равно убьют. А так — попробуйте нас ещё взять, живыми мы не дадимся.
— Роб, — сказал я, поднимая револьвер, — ты мне, если честно, нравишься. Но те, кто стоит вокруг тебя — они просто подонки. Никакой схватки не будет. Я первым начну стрелять. Бросайте оружие — и клянусь, что я попробую спасти ваши жизни. Мне жалко тех, кто может погибнуть в бою с вами.
— Олег! — рявкнул Герберт — Не сходи с ума! Их надо прикончить! Они же и вашего убили!
— Того, кто его убил, больше нет, — бросил я, и наши обрадованно и удивлённо зашумели. — Мне не хочется терять людей. Они сдадутся, Герберт. Увидишь.
— И что с ними делать, когда они сдадутся?! — заорал американец. Я улыбнулся ему, а про себя выматерился — Герберт портил мне всю малину, вылезая со своей непримиримостью. Если ему своих не жалко, то мне не очень-то хотелось терять людей в очередной бессмысленной и отчаянной схватке.
— Это и правда вопрос, — заметил Роб. Но за его спиной вдруг зазвякали клинки — это бросали оружие пираты. Роб резко обернулся и почти простонал: — Трусы, негодяи…
— Поздновато ты это понял, — сказал Сергей. — Ну-ка, Олег, разреши, я его уложу… — он шагнул вперёд, но я удержал своего друга:
— Не надо!.. Всем стоять! — это относилось уже к людям Гонсалеса и бывшим рабам, качнувшимся вперёд с совершенно определёнными намерениями. — Йенс! Олег! — и с гордостью подумал, когда между сложившими оружие пиратами и разгневанными американцами выросла стена моих ребят: может быть, у меня почти не осталось друзей, зато хватает боевых товарищей. А это иногда важней…
— Почему ты их защищаешь?! — выкрикнул Герберт. Я ответил спокойно:
— Мне отвратительна расправа с безоружными… Ребята, девчонки, — я обратился к бывшим рабам, их было около дюжины, — кто из вас дольше всего был у этих?
Они зашептались, вперёд вышел светловолосый мальчишка, сжимавший в руке топор.
— Ну я, — с вызовом сказал он.
— Я — это кто? Меня, например, Олег зовут.
— Пол, — он смешался, заморгал.
— Пол, кто из них, — я кивнул на пиратов, — зверствовал? Не может быть, чтобы все.
Пол облизнул губы, положил топор «бородой» на плечо, оглянулся на своих. Вздохнул:
— Да нет, не все, конечно… Мне что, называть?
— Называй и показывай, — предложил я. — Димка, Анри, Раде, Ян — на кого покажут, тех волоките сюда… Ингрид, сделай что-нибудь, глаз не видит уже ничего.
Она подошла, раскладывая на ходу свой набор, что-то скомандовала Танюшке. Та подлетела мухой — с невинным видом, без корды, зато с водой и тряпкой.
— Убью потом, — прошептал я углом рта. Она посмотрела больными глазами, спросила:
— Глаз цел? Очень больно?
Я промолчал, потому что Пол начал выкликать…
…Ингрид мешала смотреть. Больно почти не было, Танюшка постоянно смывала кровь, кожа похрустывала.
— Кость цела? — мельком спросил я. Ингрид утвердительно буркнула.
Отделили пятерых — четверых парней и девчонку. Они стояли кучкой, стараясь спрятаться друг за друга все притихли — и люди Герберта, и бывшие рабы, и Роб, так и не выпустивший из рук сабель.
— Роб, — окликнул я его. — Забирай остальных. Берите оружие и уходите прочь. Дирижабль оставите. Понял?
— Не боишься, что буду мстить? — странно, словно бы без голоса, спросил он.
— Не боюсь, — ответил я. — Ты не такой человек, и ты знаешь, что мы были правы.
— Позволь забрать продукты, — сказал он.
— Треть, — отрезал я. — Винтовку оставьте… Лен, — кивнул я Власенковой, — посмотри насчёт продуктов. Олег, Видов — проводите… Всё, Ин? Спасибо… Так, теперь с этими, — я подошёл ближе к приговорённым. Именно это слово пришло мне в голову. Жалости во мне не было, но стояло мутной водой гадливое неприятие того, что надо сделать. — Пол, — я повернулся к парню с топором, — вы их отобрали. Они виноваты. Я не хочу знать, что они делали. Мне интересно другое — ты будешь их убивать?
Он побледнел, сжал губы, но потом решительно сказал:
— Да.
— Давай, но побыстрей, — мотнул я головой (Ингрид сердито рявкнула). — Не надо их мучить.
Пол взял топор боевым хватом — и пошёл к пиратам…
…Роб подошёл ко мне уже с рюкзаком на пояснице. Несколько секунд смотрел мне в глаза. Потом сказал: