И их было не меньше трёх сотен.
Они заполняли всю пещеру.
Передний ряд стоял, плотно сдвинув щиты и выставив широкие лезвия ассегаев.
Равнодушные маски смотрели на нас в упор.
— Убейте их, мальчики! — с дурацкой жизнерадостностью, сорвавшись вдруг на визг, проорал тот же голос и добавил ещё что-то на языке негров. Мы сбились в кучу теснее, выставив клинки во все стороны. Я слышал, как тяжело дышать ребята… — А Короля Поединков берите живым! Живым берите! Ему отрубим руки и, пожалуй, отпустим!
— Хочешь сдаться, Олег? — шепнул Игорь. Я хмыкнул, хотя про себя облился холодным потом. С них станется — задавят толпой и… Нет уж, лучше смерть!.. Ха, но этот голосистый ублюдок меня знает — это вряд ли негр…
— С общефилософской точки зрения похоже, что нам конец, — спокойно сказал Йенс.
— Мне удариться в истерику и просить прощенья за то, что я вас вовлёк в это? — уточнил я.
— Не стоит, — покачал головой немец.
— Прости, Ясо, я в октябре стащил у тебя из вещмешка последний кусок леваша, — послышался голос Димки.
— Так это ты?! А я думал — крыса… хотя всё равно, так и есть, — отвечал грек.
— Прости меня, Раде, — всхлипнул Колька, — я давно мечтаю тебя поцеловать, но боюсь признаться… давай сейчас, а?!
— Олег, попроси негров подождать, я отрежу этому придурку голову, — попросил Раде.
Ребята всё ещё шутили. Не думаю, что они не понимали того, что нас ждёт. Но просто стоять и ждать смерти было страшно.
— Паршиво, — прошептал Йенс так, чтобы слышал только я. — Чувствуешь себя жучком, которого сейчас наколют на булавку… Свалить бы хоть одного…
— Подожди-ка, Олег, — Олег Крыгин протиснулся мимо меня. Я поймал боковым зрением его улыбку… и она была странная. Он чуть вышел вперёд из общего круга и, повернувшись вполоборота, сказал — всем сказал, не мне одному: — Ладно. Вы только живите, ребята. Вы только живите, вот и всё… РОСЬ!!!
Он прыгнул вперёд.
Ассегаи остановили его, и я увидел, как из спины Олега выскочили с треском три широких, залитых кровью лезвия. Но полностью затормозить бросок негры не смогли — и Олег, падая на их щиты, пробил в кольце брешь.
Я услышал, как Игорь запел:
— Торопится время, бежит, как песок…
А потом я перестал слышать, видеть и воспринимать мир вообще. Остался только багровый вихрь, подхвативший меня…
…Негр… Нет, это голова — без маски, лежит в луже крови с оскаленными подпиленными зубами… Так, а это что?.. Ещё один негр? Да, вернее — нет, это его половинка… а вот ещё одна, но от другого, и его разрубили не сверху вниз, а пополам по поясу… мотки кишок… А кровищи-то вокруг сколько!
Во рту был вкус металла. Я даже не очень понимал, стою или лежу… Кажется, всё-таки стою… А в чём то у меня руки… в чём это я вообще?.. А, да, это тоже кровь, и оба клинка, намертво засевшие в руках, в крови, и кровь сползает по ним не каплями, а сгустками…
Я огляделся.
Свет горел по-прежнему. Негры лежали вокруг. По отдельности. Грудами. Частями. И просто трупами. Среди расколотых щитов и масок, среди раздробленного и просто брошенного оружия. Я увидел тех, кто стоит на ногах, но это были не негры, а мои ребята. Я считал их и не мог сосчитать, потому что забыл цифры. А ещё не понимал, почему они так на меня смотрят. Их надо было окликнуть, но мне пришлось делать усилие, чтобы начать говорить:
— Все живы?
— Олег… — начал Ромка, но я скривился: