Рядом со зданием отдела кадров был «Макдональдс». О нем я тоже только слышал и ни разу там не бывал. Поэтому и решил зайти. В будний день, утром, в заведении почти не было народа. Я заказал себе большой бутерброд (гамбургер) и кофе. Но странное дело — здесь опять вышло, что я какой-то не такой: ведь всем нравилась еда в «Макдональдсе», а мне она не то что просто не понравилась — меня чуть не вырвало, когда я это ел! Навсегда мне запомнился этот желто-зеленый сыр, эта удивительно жирная котлета, а также самый пресный кофе, который я когда-либо пил. Собрав всю волю в кулак, я все-таки доел буквально все. Много позже я понял, что это, вообще-то, совершенно нормально — не любить еду из «Макдональдса». Но реклама говорит нам совершенно обратное. Сытый до рвотных позывов, я отправился на вокзал ждать своего поезда. У меня было много времени, с собой был блокнот, и я сел писать — прямо в зале ожидания.
В самом мрачном из своих рассветов демон не ожидал узнать чуждого взгляда. Так ребенок с холодным интересом смотрит на муравья, который горит под увеличительным стеклом. Так Солнце смотрело на него. И скрыться не удавалось обычными способами. Ничего не удавалось, и все сыпалось из рук. Черный принц растаял под этим злым взглядом утреннего бога, и пустая тень его пустилась бродить по коридорам улиц и чужим делам. Пустая и безголосая, без смысла, без цели и осязаемости двигалась по четко очерченному дневному кругу, вслед за Солнцем повторяя одни и те же движения. Только движения тени не создавали вокруг себя ничего. Никого не задевали и вряд ли были хоть кем-то отмечены. Теперь он невидим, бесплотен и, что удивительно, свободен. Он сам выбирает себе направление, ведь его никуда не зовут. Он сам выбирает свои мысли, поскольку они никому не интересны. Даже самостоятельно решает, когда их озвучить, его все равно никто не услышит. Тень пуста и прозрачна, и за его плечами чужая вечность. Трудно узнать в дымчатых парообразных разводах, висящих в воздухе, существо, которое рисует реальность день ко дню. В час, когда Солнце отпустит его, а Черная пелена накроет замерзшие белые пустоши людских поселений, тень обретет черную плоть, у Мертвого разума проявятся когтистые лапы, в которые он неумело возьмет кисть, чтобы рисовать вчерашний день, чтобы каждый смог пережить его, как пережил его он. Позже, усталый, он умрет до утра. Пока чуждый взгляд чужого Солнца не прогонит во мрак, оставив виновную тень повторять все те же самые нелепые движения чужих жизней.
В начале своей книги я обещал рассказы типа литературных клипов на песни, которые я слушал. И хоть я не говорю об этом явно, не называю групп и названий песен, все эти рассказы — отражение той музыки, которую я слушал. Музыки тяжелой, депрессивной, но крайне необычной. Поскольку в то время у меня были как бы друзья, я слушал музыку, которую предпочитали они. Это был попсовый русский рок — «Король и Шут», «Чайф», «Сплин», «Пилот», «Люмен». Но, да простят меня фанаты этих групп, это музыка ради денег, она построена в лучших традициях маркетинга: есть определенная целевая аудитория, подробно изучены ее вкусы и интересы, на основании этого выбраны определенные темы для песен. Редко к этому добавляется какая-то изюминка. Например, у того же «Короля и Шута»: к стандартным темам целевой аудитории они добавили фэнтезийный антураж. Если вдуматься, в этой музыке нет никакого протеста, нет никакого посыла. И хоть нет буквального посыла «платите деньги», но мерч, атрибутика, концерты, альбомы — все это стоит очень немалых денег. Но стоит заметить, что все это мое личное мнение. Наверняка, если бы я понимал эту музыку и вдохновлялся ею, моя жизнь была бы гораздо проще. Конечно, без всех этих трипов наяву, без всех этих сложных чувств — но, видит бог, я бы прожил без этого всего. С превеликой радостью я бы прожил совершенно обычную жизнь. Был бы плохим мужем, плохим сыном, плохим работником. В общем, совершенно типичным. Но все есть так, как есть, и это мой путь, и я принял его и пройду его до конца.