И в один, совершенно непримечательный серый зимний день, Михаил понял и принял навязанную ему правду, как свою собственную. И сам пришел к Морою.
А Она уже хотела заявить о себе, уже пробовала – аномалиями, артефактами… К ней шли люди, но им было позволено бродить лишь по окраинам. Михаил не питал иллюзий – проберутся везде. Эти, как казалось мутанту, слабые существа, если верить мужчине, были способны на многое. Они оба соглашались, что этого нельзя допустить. Скоро ученые своими руками выроют себе могилу, дав Ей достаточно сил. Заодно Морою и, может, О-Сознанию. Если они все не ошибутся.
***
Дверь в персональную камеру Мороя открылась, и Миша переступил порог. Скованный по рукам и ногам мутант, изувеченный пытками, которые ученые называли экспериментами во благо родины, отнюдь не выглядел жалким. Внутри него плескалась сила, приводящая мужчину в какой-то детский восторг. Кормить Мороя, как ни странно, доверяли лишь начальнику охраны. Тоже какой-то эксперимент. Впрочем – Михаил знал - перед каждым «визитом» парня обычно накачивали транквилизаторами и другими препаратами, должными ввести его едва ли не в состояние овоща. Тем удивительнее была сохранная его способность мыслить ясно. В голове прозвучал тихий, но отчетливый голос: «Готово?». Михаил сунул к его губам ложку с кашей:
- Жри, тварь. Без фокусов. Сделай мне одолжение перед моим отпуском.
А мысленно, по ставшей уже привычной и даже естественной ментальной их связи, он говорил другое: «готово, мы нашли союзников. Сектанты. Верят в Исполнитель Желаний. Богатые. Но есть помеха - ОСознание. Схожие цели.»
Мутант механически пережевывая и так жидкую кашу, чуть поморщился, когда его сознания коснулось отвращение, которое Михаил испытывал к их «союзникам», да и спонсорам, что уж. Мужчина взял эмоции под контроль - не хватало еще, чтобы парня из-за него вывернуло. А потом на Мишу снизошло холодное спокойствие. Разные цели – и что с того? Пока средства совпадают, почему бы не воспользоваться? Надо связаться и с ними, есть ходы.
То, что Морой все еще не утратил связь с теми, кто мутировал под контролем О-Сознания, мужчина знал, но спросить напрямую об их отношениях не мог. Чувствовал лишь, что ситуация далека от бескорыстной взаимопомощи… В общем-то, оставалось не так много времени. Она должна была вот-вот выйти на сцену во всем своем великолепии. Над Ее дебютом они работали уже пару месяцев, пока ученые ставили над мутантом свои эксперименты, отнюдь не улучшающие его состояния…
Это беспокоило, но Морой, стоило ему почувствовать хотя бы отголосок подобных мыслей, замыкался, рычал и огрызался, как загнанный зверек. А потому, Михаилу ничего не оставалось, кроме как кормить мутанта с ложечки и надеяться, что тот выдержит. Еще немного. И сейчас он, запечатав эмоции на сотни замков, просто терпеливо подносил ко рту парня ложку с перемолотыми в кашу мясом, овощами, злаками… Что это за диета, оба не имели ни малейшего понятия. Все лучше, чем глюкозой по вене. Вот только начальник охраны и научный сотрудник от безысходности уже сегодня сдаст свой пост другому и… Этот момент Михаилу не нравился категорически, но был необходим. Мутант, кажется, почувствовал что-то…
- У-хо-ди.
Едва различимый, хриплый с непривычки голос, и единственные слова прощания, которые он мог себе позволить. Миша понял. Отложил ложку, быстро собрал все на поднос:
- Ну прощай, тварь, надеюсь, когда я вернусь, ты уже сдохнешь…
«Еще будешь жить», - произнес мысленно, стараясь перекричать собственные, сказанные вслух, слова. Впервые мелькнувшая на периферии чувств чужая тревога стала ему самым худшим ответом. Морой точно готовиться сделать какую-нибудь глупость…
У камеры Михаила встречал профессор Демидов:
- Невероятно! Вы сумели его разговорить!
- Вот видите, как я вам подсобил перед отпуском.
- Так, может быть, вы уйдете чуть позже? Необходимо закрепить результат!
Миша окинул профессора насмешливым взглядом. За опыты над людьми, за их игры в демиургов, им светило пожизненное заключение в тюрьме особого режима. В общем-то, ради этого он тут и был пока… интересно, сколько времени начальству понадобиться, чтобы понять, что отчеты его – всего лишь фальшифка? Впрочем, об отпуске оно не знало. А вскоре это все уже не будет иметь значения. И он станет всего лишь еще одной жертвой грядущей катастрофы.
Это даст время закрепиться в центре: там, где у Нее будет самое уязвимое место. Они обязаны оградить его от людей любой ценой. ОСознание тоже предпринимало шаги, ощущая грядущие перемены. Михаил предложил свои услуги в качестве посредника. Одного из. Им всем предложили неплохие должности потом, когда все устаканится. Пока все шло по плану: завербованные люди, информация фактически из «первых» рук, а также найденные и обработанные на славу «денежные мешки» с Большой Земли, помогут с организацией кругов обороны. Деньги позволят не отказывать себе в необходимом для защиты Центра оборудовании. А потом… Михаил верил, что у Мороя есть план и на это. Как режиссер и оператор они сейчас преследовали одну цель – дать Ей шанс раскрыться, сыграть самую свою величайшую роль.
- Никак не могу: пообещал уже одной прекрасной нимфе показать море, - развел руками Михаил.
- Ну что ж, тогда, до встречи, - протянул ему руку профессор.
Бывший контрразведчик пожал ее и ушел, ни разу не оглянувшись. Он точно знал, что никакой встречи уже не будет. Дальше все будут сами за себя.
На границе его ждало, хитро улыбаясь, недавно обретенное полезное знакомство – предприимчивый ученый из лабораторий под ЧАЭС. Для него это все еще было вопросом денег и нераскрытого потенциала прожженного афериста.
- Здравствуй, Харон, - человек протянул Мише руку.
- И тебе здоровья. Готов произносить речь перед этим обществом «исполнителя желаний» и наставлять их блудные души на пусть истинный… Проповедник? – он ответил на рукопожатие.
- О да. А уж ты проводишь их в бездну. Прямо как настоящий Харон.
- За солидную плату, разумеется, - кивнул Михаил, садясь за руль и дожидаясь, когда мужчина сядет на соседнее кресло.
Ученый законопослушно пристегнул ремень безопасности:
- Ну что, двинули? Во имя Монолита – так они тот исполнитель называют, - тут же пояснил на удивленно вскинутые брови ученый.
- Монолита? Что ж, пусть будет «Монолит», - хмыкнул Михаил, выводя машину на дорогу.
***
Чужая паника разгоралась как пожар, откликаясь надвигающейся от ЧАЭС смерти. Оттуда волной неслось всепожирающее пламя, неконтролируемый ужас, что растекался по венам, пропитывал каждую клетку любого живого существа, проникал в самые затаенные уголки сознания, выворачивая наизнанку, вытаскивая наружу самые тяжелые кошмары… И небо обагрилось кровью. Морой выцепил из мечущихся людей и их мыслей одного, снес под корень всю его личность, превратив в послушную куклу, и заставил развязать ремни. Лаборант не знал кодов, но, благодаря начальнику охраны, их знал Мутант.
Где-то выпустили отравляющий газ, и взвыли гибнущие в камерах-клетках животные. Она запомнит их, Морой знал. А кто-то, может, и сам переживет. Идущая от Центра аномальная энергия проникала своими щупальцами везде, и люди падали, хватаясь за голову, бились в судорогах, на глазах мутанта. Их сознание гасло, как свечки на праздничном торте в честь дня Ее рождения. Это происходило на подземных ярусах, а наверху полыхало настоящее, пусть и невидимое, пламя, сжигая людей уже буквально. Какофония пси-излучения, радиации, аномальной, не имеющей аналогов до Ее появления, энергии уничтожало все живое, переплавляя в причудливые, искореженные формы…