Китти привыкла заботиться сама о себе с тех пор, как умерла ее мать, и не чуралась работы по дому.
За ужином, усталые, они разговаривали мало. Встав из-за стола, Джеффри вызвался прибраться на кухне, а Китти предложил пойти наверх, чтобы уложить малыша спать.
Пожелав мальчику спокойной ночи и поцеловав его, Китти решила тоже лечь спать, чтобы Джеффри застал ее уже спящей. Хотя, раз миссис Сантос нет дома, он может лечь и в какой-нибудь другой комнате.
Первое, что она увидела, войдя в спальню, была еще одна подушка, которую кто-то заботливо положил на ее кровать.
Может, положим между нами подушку? Она уже подумала, что это шутка Джеффри, но, приняв душ и юркнув в постель, поняла, что третья подушка может оказаться вовсе не лишней. И водрузила эту подушку поверх подушки Джеффри. Пусть сам разбирается, куда ее класть.
Хотя было еще довольно рано, она погасила свет, однако, несмотря на усталость, уснуть не могла. По крайней мере, когда пришел Джеффри, она еще не спала. То, что он пришел к ней, в эту комнату, не удивило ее — она ждала этого.
Когда он растянулся рядом, Китти вдруг стало удивительно покойно. Может, благодаря тому обстоятельству, что Джеффри, ложась, небрежно бросил лишнюю подушку на стул? Китти тихонько вздохнула и закрыла глаза, недоумевая — отчего ей все-таки так хорошо с этим непонятным, странным человеком? Загадка… загадка.
Солнце снова застало Китти в объятиях Джеффри, и опять, как и в прошлый раз, она не могла понять, как такое могло случиться. Однако в отличие от вчерашнего утра сейчас ее первым побуждением было побыстрее отодвинуться от Джеффри.
Она была почти уверена, что он не спит, и ей не хотелось начинать то, отказаться от чего потом было бы выше ее сил. Вчера она уже испытала несколько неприятных минут, когда вопреки собственному желанию оттолкнула Джеффри. Китти сильно сомневалась, что у нее хватит силы духа еще раз противостоять его обжигающим поцелуям и ласкам. Но она все еще лежала в его объятиях, не в силах отказать себе в нескольких минутах блаженства, прежде чем встретить день с его неизвестностью и тревогой.
Мысль о встрече с Феллом заставила Китти вздрогнуть. В следующее мгновение она почувствовала, как Джеффри нежно поглаживает ее плечо. Решив, что пора взять себя в руки, Китти повернулась на другой бок. Джеффри, не пытаясь задержать ее, молча встал и направился в ванную.
Натянув простыню до подбородка, она легла на спину, испугавшись, что была недостаточно любезна. В тот же самый миг он обернулся, и она перехватила бесстрастный, почти скучающий взгляд.
— По-моему, было бы неплохо всем троим пойти сегодня в церковь. — Увидев в ее глазах удивление, он добавил: — Чем чаще нас будут видеть вместе, тем лучше.
— Да, да, конечно, — согласилась Китти, приподнимаясь на постели и поправляя волосы. Она совершенно не ожидала, что он будет думать о таких вещах, как утренняя месса.
— Если за час соберемся, можем успеть к утренней службе.
— Я сейчас подниму Тома.
— Тогда я приготовлю завтрак, а ты пока одевайся. Ты любишь французский омлет с гренками?
— Гмм, нет.
— Что ж… — Едва заметная улыбка скользнула по его губам. — Это единственное, что я умею готовить.
Китти достала из шкафа легкий халатик. Она вынуждена была признать, что Джеффри довольно умело справляется с ролью мужа и отца. Вчера он был необыкновенно мил с Томом, сейчас пошел готовить омлет… Просто подарок, а не муж.
Скорее всего, он уже, наверное, был женат. Но если это так, то почему сейчас он один? Оставил семью ради своего нелегального бизнеса? Или в критический момент оставили его?
Китти знала, что самое простое — это спросить самого Джеффри. Но она испугалась, что узнает нечто такое, чего ей знать не следовало. Возможно, занимаясь нечистым промыслом, Джеффри здорово научился приспосабливаться к любым обстоятельствам ради достижения своих целей.
Но какую выгоду мог он извлечь лично для себя, помогая им с Томом? Зачем она нужна ему? Только как игрушка для постели? Но вокруг полно молоденьких привлекательных девушек. Или он хочет воспользоваться ее беспомощным положением и… Нет, об этом лучше не думать.
Прихожане взирали на них с нескрываемым любопытством, но Китти ничего не имела против. Наоборот, она при каждом удобном случае демонстрировала левую руку, показывая обручальное кольцо на безымянном пальце: пусть как можно больше людей убедятся, что она на самом деле жена Джеффри Эйбила.
Ее не пугали косые взгляды и недоумение. Именно сомнительная репутация Джеффри была тем фактором, который должен заставить Марка Филдинга задуматься, стоит ли ему связываться с подобным типом. Плевать на осуждение людей, которых она все равно не знает.