Не желая связываться с полицейской волокитой, связанной с заявлением о смерти негодяя, Джеффри направил властям анонимное послание с указанием места, где находится тело, после чего забрал свое снаряжение и направился к небольшому частному аэропорту, где оставил самолет. После перелета ему еще предстоял долгий путь на мотоцикле…
Не раз ему доводилось рисковать жизнью, но никогда еще сознание того, что враг уничтожен, не согревало душу так, как в те мгновения, когда он взирал на бездыханное тело Уинна. Где-то в глубине его души таилось желание — отпраздновать эту победу над смертью самым жизнеутверждающим образом, который только доступен мужчине.
Он должен как можно скорее вернуться к любимой. Она теперь была для него всем. В этой женщине заключалась вся истина жизни, и если бы ему пришлось пасть перед ней ниц, чтобы вымолить прощение за обман, он бы не задумываясь сделал это.
Свернув на свою улицу, он выключил мотор, и последние несколько сот ярдов до гаража "харлей" катился по склону по инерции. У Джеффри замирало сердце, когда он ставил мотоцикл на откидную подставку. Сняв с багажника дорожную сумку и чемоданчик с оружием, он, тяжело привалившись к стене, набрал код, который открывал раздвижную дверцу.
Когда Джеффри входил в сад, перед глазами у него поплыли круги от усталости. Действуя словно во сне, он снова набрал код, на сей раз чтобы закрыть дверь, и несколько секунд стоял неподвижно, надеясь, что головокружение прекратится. Наконец, пошатываясь, точно пьяный, он побрел к дому, к которому так стремился, но внезапно черный туман окутал его душной пеленой, и Джеффри… рухнул без чувств.
Все было так же, как в предыдущие две ночи: Китти оставила всякую надежду уснуть. Часы на столике показывали половину двенадцатого. Не так уж поздно, но после двух бессонных ночей любой на ее месте был бы в полуобморочном состоянии. Она же пребывала в странном возбуждении и, не в силах избавиться от тревожных предчувствий, не находила себе места.
Может быть, выпить стакан молока? — подумала она, накинула халат и вышла в коридор. Направившись было к лестнице, она вдруг остановилась. Сквозь открытое окно до нее донесся какой-то приглушенный звук, словно бы шаги, затем тихий стон.
Китти бросилась к окну и выглянула в сад: ничего, только ночные тени. Вдруг в неровном лунном свете она различила какую-то фигуру, в неестественной позе распластавшуюся на дорожке возле клумбы.
Джеффри!..
Вскрикнув, она опрометью бросилась в коридор, едва не сбив с ног Грега, который в этот самый момент вышел из своей комнаты.
— Ну-ну, не стоит так волноваться, может быть, это еще и не он, — предупредил Грегори, кладя ей руку на плечо. Дом огласился хриплым лаем Джоя.
— Это он, он, — твердила она, машинально отметив, что в одной руке Грег держит револьвер. — Это Джеффри. Он ранен, Грег, ранен… Пусти меня!
Китти попыталась вырваться, но он схватил ее за руку.
— Только если обещаешь держаться позади меня, пока мы не убедимся…
— Обещаю, — сквозь слезы выкрикнула Китти: она была готова продать душу дьяволу, лишь бы увидеть Джеффри.
Грег, придерживая Китти за руку, помог той спуститься по лестнице: несмотря на кромешный мрак он легко ориентировался в доме. В прихожей пес неистово царапал когтями дверь, потом лай сменился нетерпеливым поскуливанием.
— Он чувствует, — прошептала Китти; сердце готово было выскочить у нее из груди. — Он чувствует, что там Джеффри! Прошу тебя, Грег, скорей!..
Не произнося ни слова, Грегори открыл дверь и, придержав Китти, пропустил собаку вперед.
— Пожалуйста, пусти меня, — взмолилась она и осеклась, услышав в саду знакомый голос:
— Чертова псина, хватит меня слюнявить.
Вырвавшись наконец из рук Грега, она бросилась в сад и опустилась на колени рядом с любимым. Оттолкнув Джоя, Китти обхватила голову Джеффри руками и привлекла к себе.
— Это ты… — не помня себя, шептала она, забыв свои обиды и страхи и все крепче прижимая возлюбленного к груди. — Ах, Джеффри, что с тобой?
— Китти, милая, не плачь. Все нормально, честное слово! Только дай встану на ноги.
С другой стороны к нему подошел Грег и, сунув револьвер за пояс, присел на корточки.
— С головой все в порядке?
— Вроде да, — ответил Джеффри, тщетно пытаясь сесть.
— Кости целы? — Угу.
— Кровотечения нет?
— Нет.
— Сотрясение?
— Да не знаю я. — Джеффри провел рукой по лбу. — Только чертовски болит голова.
— Значит, жить будешь?