— А что мне остается делать?
— Тогда давай-ка переправим тебя в дом.
Все это время Китти взирала на мужчин с изумлением, к которому примешивался испуг, словно перед ней оказался пришелец с другой планеты. Джеффри, совершенно беспомощный, лежит на земле, очевидно мучаясь от боли, а они что-то болтают о каких-то переломах, сотрясениях, о жизни и смерти — словом, несут вздор.
— Ему нельзя шевелиться! — Опомнившись, закричала она. Нервы ее были на пределе. — Надо немедленно позвонить врачу. Мигель посмотрит и решит…
— Китти, все будет хорошо, — повторил Джеффри. Он поднял руку и ласково коснулся ее щеки. — Только помоги Грегу втащить меня в дом. Все, что мне надо, это горячая ванна, пара болеутоляющих таблеток и как следует выспаться. Вот увидишь — я буду как новенький. Клянусь!
Китти, которую эти слова несколько успокоили, закрыла его ладонь своей и покорно кивнула. Затем спросила Грега:
— Что от меня требуется?
— Да, собственно, ничего особенного. Я справлюсь один. Ты только поддерживай его сбоку.
Стараясь не причинить Джеффри боль, они кое-как подняли того на ноги. Время от времени, пока они вели его в дом, а затем поднимались с ним по лестнице, Джеффри глухо стонал, из чего можно было заключить, что у него, возможно, не только ушибы, но и что-нибудь посерьезнее. Лишь когда они усадили Джеффри на край ванны и зажгли свет, Китти смогла воочию убедиться в этом.
— О, Джеффри, — простонала она, и на глаза ее снова навернулись слезы.
На лбу слева зияла страшная резаная рана, на правой скуле и ниже до подбородка тянулся зловещий кровоподтек. Вся шея тоже была в синяках, словно кто-то пытался задушить его, а кожа на костяшках пальцев была сбита до мяса. Черная рубашка и джинсы тоже сильно пострадали, в волосах запеклась кровь.
— Эй, это только с виду так страшно, — сказал Джеффри, поставив локти на колени и в изнеможении обхватив голову руками.
Грег, обойдя его, открыл краны, и в ванну хлынул поток теплой воды. Выпрямившись, он подозрительно покосился на Китти:
— Послушай-ка, а ты в порядке?
— Со мной все нормально, — заявила она как можно решительнее, опасаясь, что он может ее выгнать.
— Ну, смотри. — Грег кивнул, опустился перед Джеффри на колени и принялся расшнуровывать его ботинки. — Будь добра, достань из аптечки ножницы.
— Ножницы?
— Ну да. Давай разрежем ему джинсы.
— Разрежь и рубашку, — произнес Джеффри. Голос его несколько окреп. — Ну-ка, дай ножницы! С джинсами я справлюсь сам.
Но Грег принялся сам орудовать ножницами. То, что увидела Китти, когда он отбросил последние куски рубашки, заставило ее ужаснуться — спина и грудь Джеффри оказались изрезанными в кровь — на нем не было живого места. Закрыв ладонью рот, Китти тихо охнула.
Грег испуганно оглянулся.
— Тебе нехорошо?
— Нет, нет, не обращай внимания. — С этими словами она выхватила у него ножницы.
— Спасибо, Грег, — пробормотал Джеффри, тщетно пытаясь расстегнуть кнопку на джинсах. Затем многозначительно посмотрел на них и добавил: — Я, пожалуй, и так их сниму.
— Ты думаешь?
— Да. Не так уж я плох, как вы представляете.
Чувствуя, что ее забота — как и собственная беспомощность — все больше и больше раздражает Джеффри, но в то же время понимая, что самому ему ни за что не справиться, Китти решительно оттолкнула Грега и опустилась на колени перед мужем. Убрав его руки, она расстегнула кнопку.
— Мы позовем, если нам потребуется твоя помощь, — сказала она Грегу, стараясь не замечать изумленных взглядов мужчин.
— Я буду у себя, — промямлил Грег, ретируясь.
— Китти, не делай этого, — произнес Джеффри, перехватывая ее руки.
— Я же твоя жена. — Китти устремила на него смеющийся взгляд. — Разреши мне помочь тебе.
Секунду Джеффри пребывал в нерешительности, затем поднес ее руку к губам и нежно поцеловал кончики пальцев.
— Спасибо, ты очень добра.
— Я рада это слышать. — Китти решительно встала. — Если ты чуть-чуть приподнимешься…
Он послушно последовал указаниям, и она проворно стянула с его узких бедер сначала джинсы, а потом и трусики.
— Я сожалею, что мне пришлось так поступить…
— Отложим этот разговор, — оборвала его Китти и, стыдливо отведя взгляд, бросила в сторону его вещи.
— Почему? — удивился Джеффри.
— Для такого серьезного разговора я бы предпочла подождать, пока ты поправишься. — Она встала и подала руку, чтобы помочь Джеффри забраться в ванну. — Не хочу, чтобы меня мучили угрызения совести, если я, как фурия, наброшусь на слабого и беззащитного. Договорились?