Эли, абсолютно спокойно, сидел за рулевым веслом. Ветер нес их к плывущему наперерез каноэ. Лайт натянул лук и стал дожидаться, чтобы один из воинов встал. Когда каноэ подплыло ближе, один из индейцев, молодой, нетерпеливый, вскочил. Стрела Лайта вонзилась ему в грудь. Он упал в воду. Остальные гребцы продолжали гнать каноэ вперед. Спины их были согнуты, головы опущены вниз.
Внезапный порыв ветра наполнил парус и понес плоскодонку прямо на приближающееся каноэ все быстрее и быстрее. Индейцы слишком поздно увидели опасность. Они попытались увернуться от лодки. Им как раз удалось развернуть каноэ бортом, когда плоскодонка врезалась в него. Они оказались в воде.
Но делавары не сдавались. Они попытались вскарабкаться на борт плоскодонки. Поль и Крюгер поджидали их у одного борта, Лайт – у другого. Как только головы показались над водой, на них с силой опустились шесты.
Делавары поняли, что бессмысленно продолжать бой. Удача была явно не на их стороне. Поэтому те, кто остался в живых, поплыли к берегу, опасливо оглядываясь на лодку белых людей.
Глава 6
– Мне здесь не нравится, – шепнула Мэгги Лайту.
– Пока так лучше, ласточка.
Ночь была темной. Облака закрыли месяц. Плоскодонка покачивалась на воде в нескольких ярдах от крутого берега. Слышался плеск рыбы. В лесу выл волк, и от его завывания становилось не по себе.
– Мне здесь не нравится, – повторила Мэгги, прикасаясь губами к щеке мужа. – Когда мы от них уйдем?
Они сидели прислонившись спинами к вьюкам. Лайт закутал жену в одеяло, чтобы защитить от москитов и от ночной прохлады.
– Как только сможем. – Он прижал ее голову к своему плечу. – Поспи немного.
– А ты будешь спать?
– Потом.
– И тот лысый человек мне тоже не нравится.
– Он к тебе приставал?
Мэгги решила не рассказывать Лайту о том, что произошло у бочки с водой.
– Мистеру Нильсену он не нравится.
– Почему ты так решила?
– Я просто знаю – и все.
– От тебя ничего не скроется, малышка.
– Ты мистеру Нильсену нравишься.
– И это ты, наверное, тоже «знаешь – и все», – поддразнил ее Лайт.
– Он на тебя смотрит… но не гадко.
– Если ты не перестанешь болтать, мне придется тебя поцеловать.
Мэгги беззвучно засмеялась.
– Я на это и надеялась.
Следопыт нежно поцеловал любимую в губы.
– Спи.
Когда по ровному дыханию жены Лайт понял, что она заснула, то сел так, чтобы ее голова оказалась у него на коленях. Нильсен предложил устроить ей постель под навесом, но она не согласилась. Лайт был рад, что его жена осталась с ним. Здесь, в бархатной темноте ночи, под звуки плещущей в борта воды, он чувствовал ее теплое тело, и спокойствие наполняло его душу. Как сильно ему не хватало бы Мэгги, если бы ее не было с ним рядом.
Крюгер дежурил первым. Лайт ему не доверял. По выражению лица Отто легко было прочесть его мысли. Немец изголодался по женщинам. И еще. В голове у толстяка не укладывалось, как это белая женщина предпочла индейца белому мужчине.
Во время стычки с делаварами Лайт понял, что немец – человек обозленный. На плоскодонку напали мальчишки. Это сразу стало ясно всем. Опытные воины не вели бы себя так глупо.
Крюгер с настоящим наслаждением бил юношу шестом, пока тот пытался отплыть подальше от лодки, а когда индеец ушел под воду, радостно захохотал.
Сидя в темноте, Лайт прислушивался к движениям на крыше надстройки, где сидел Крюгер. Он не сомкнет глаз, пока дежурит немец.
Нильсен говорил, что плывет к Обрывам. Если они с Мэгги поплывут с ними, то через неделю доберутся до земли осейджей. Там Лайта знали хорошо. И тогда они перезимуют с его народом. А весной, уже вдвоем, двинутся дальше. Вот только удастся ли с этими парнями прожить мирно целую неделю?
Ночь прошла спокойно. Лайт стоял на вахте последним. Если делавары опять нападут, то именно ранним утром, когда рассвет тронет небо на востоке. Мэгги проснулась и сидела рядом с мужем на крыше надстройки. Часто она подмечала такие вещи, каких не мог увидеть Лайт. Его жена видела сердцем, а не глазами.
Сидя плечо к плечу, держась за руки, влюбленные прислушивались к щебетанию птиц, к плеску рыб. Они смотрели, как меркнут звезды и как светлеет небо на востоке.
Рассвет наступил быстро.
Отто Крюгер встал, потянулся и, пройдя к борту лодки, начал мочиться. Закончив, он повернулся, даже не прикрывшись. Лайт ладонью закрыл Мэгги глаза, а сам ледяным взглядом посмотрел на немца.
– Ты… Крюгер, – выругался Эли. Крюгер захлопал глазами:
– Расфе я телаль што-то плохой?
Поль про себя хмыкнул: «Когда надо, этот немец умеет притвориться дураком», – и начал разводить огонь на плоском камне рядом с надстройкой. Вскоре уже грелась вода.
Лайт снял Мэгги с крыши и подошел к Эли.
– Мы пойдем в лес.
Эли посмотрел на Крюгера. Тот наблюдал за ними, гадко улыбаясь.
– Тебе не обязательно идти в лес, чтобы твоя жена могла уединиться. Пошли. – Пригнув голову, Эли вошел в надстройку. – Я только сегодня вспомнил.
Все так же пригибаясь, Нильсен провел их в дальний конец помещения. Там он отодвинул несколько ящиков и вытащил оловянный ночной горшок. Молодой человек поставил горшок на пол и направился к выходу.