Лайт уселся рядом с ней, отхлебнул воды. Он весь взмок; струйки пота стекали по его щекам. Следопыт ласково взглянул на жену, потом настороженно огляделся.
– Что ты видел?
– Делаваров.
– Друзей?
– Нет, малышка, эти люди не друзья. Это изгои. Даже их собственное племя не позволяет таким, как они, жить рядом.
– Что мы будем делать, Лайт?
– Останемся здесь и будем отдыхать до восхода луны. К вечеру они уже так напьются, что не услышат, даже если мимо них пронесется стадо бизонов.
Лайт растянулся на траве. Мэгги уютно устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь.
– Что ты видела, Мэгги, пока меня дожидалась?
– Орла. Он сидел вон там, на сухом дереве.
– Значит, ты совсем не шевелилась.
– Я подвигала пальцами, чтобы он знал, что я живая. – Она рассмеялась. – А еще я видела кролика. Я бы его поймала и приготовила, но ты велел мне не сходить с места. Я тебя слушаюсь, Лайт.
– Ты – mon amour.[4] – Он поцеловал ее в губы.
Одного поцелуя всегда было мало. Они стремительно повернулись друг к другу. Рука Мэгги проскользнула под его замшевую рубашку, а потом – к завязкам его брюк.
– Что ты делаешь, любовь моя? – Он прерывисто вздохнул.
– Тебе нравится, когда я так делаю, Лайт? – прошептала его жена, запуская ноготки в завитки на его паху. – Тебе так приятно?
– Mon Dieu! Радость моя… – ответил он сдавленным шепотом. – Oui, мне так очень приятно.
– А вот так хорошо?
Ее тонкие пальчики танцевали вдоль его наливающейся страстью плоти.
– Очень хорошо, мое сокровище.
– А мне это тоже очень приятно, Лайт. Она покрывала его лицо быстрыми теплыми поцелуями.
– Мне следовало бы отшлепать тебя по попке, ласточка, – пригрозил он хриплым голосом. – Сейчас же день!
– Мы и раньше делали это – при свете.
– Правда? Когда?
– Сам знаешь. Ты меня дразнишь, Лайт!
Ее тихий смех был едва слышным влажным облачком у его губ.
Под кронами деревьев они обнажили свои тела, словно Адам и Ева в райском саду. Потом он легко приподнялся над Мэгги, чтобы соединиться с нею, а она замерла, выгнувшись в сладкой муке ожидания. Он проник в нее, попал в шелковую темницу и замер. Лайт испытывал неземное наслаждение. Снова поцеловавшись, они начали свой ритуальный танец.
Мэгги ощущала его внутри себя. Он был ее частицей, ее миром, ее вселенной – и она трепетала от любви. Она дарила своему возлюбленному счастье. На ее лице расцвела улыбка.
– Я всегда буду с тобой, Лайт.
Глава 3
– К нам плывет лодка, Джефф.
Уилл Мердок снял шляпу и стер со лба пот. Заготовка брусьев была тяжелой работой. Они с Джефферсоном пилили уже два дня, а бревен словно и не убавлялось.
Джефферсон поднял голову. Длинная и узкая плоскодонка, которую толкали шестами четверо мужчин, легко двигалась против течения почти рядом с берегом. У мужчины за рулевым веслом слетела шляпа. Каштановые волосы закрыли его лицо. Была видна только коротко подстриженная борода.
– Ты их знаешь? – спросил Уилл.
– Троих я видел в Сент-Чарльзе. Не особо люблю общаться с такими.
Уилл взял ружье, и они с другом подошли к берегу. Лодка пристала к песчаной косе.
– Привет! – поздоровался Джефферсон.
– Здорово! – отозвался тот, который сидел за рулевым веслом. Он подал знак коренастому темноволосому человеку, они выпрыгнули на берег и направились к Джеффу и Уиллу.
– Я ищу Джефферсона Пикета, – объявил бородач.
С близкого расстояния Джефферсон увидел, что в бороде у незнакомца немало седины.
– Вы его нашли.
– Эли Нильсен. – Мужчина протянул Джефферсону руку. – Поль Дешанель. – Он указал на коренастого мужчину.
Джефферсон пожал руки обоим и представил им Уилла Мердока.
– Мне сказали, – заметил Нильсен, – что вы хорошо знаете Батиста Лайтбоди и сможете подсказать мне, где его искать.
– Лайт – мой друг.
– Вы знаете, где я могу его найти?
– Может, да, а может, и нет.
– Я везу груз вверх по реке, до Бельвю. Я слышал, что он лучший следопыт в этих местах.
– Вы хорошо умеете слушать. Лайт лучше всех знает леса, и он самый хороший проводник и разведчик к западу от Миссисипи.
– Он наполовину осейдж, да?
– Вам не нравятся осейджи?
– Где я могу найти Лайтбоди?
– Он уехал неделю назад.
– Вверх по реке?
– Так он говорил.
– Он уехал один?
– Когда уезжал с моей фермы, был один.
– Когда он вернется?
– Он не сказал.
Эли Нильсен вздохнул:
– Ну, тогда, наверное, все. Спасибо за ценные сведения.
– Пожалуйста.
Эли и Поль вернулись к своей лодке. Эли тихо чертыхался:
– Опоздали на неделю.
– Да брось ты, mon ami.[5] Дался тебе этот полукровка.
– Он мне нужен.
– И что ты собираешься делать?
– Поплыву вверх по реке.
– Mon Dieu, Эли. Искать этого типа в глуши – все равно что ловить блоху на бизоне.
– Я тебя с собой не тяну. Можешь возвращаться.
Поль заковыристо выругался по-французски, а потом сказал:
– Ну, предположим, мы его найдем. Что дальше?
– Там видно будет.
Как только лодка отчалила, Уилл спросил у Джефферсона:
– Как ты думаешь, зачем им понадобился Лайт?
– Кто ж их знает. Не думаю, что Лайт согласится сопровождать вот этих.