Был полдень. Поль и Эли делали зарубки на тонких трехфутовых палках, предназначенных для каркаса печной трубы. В стене уже прорезали дыру. Около нее установили очаг. Над топкой надо было устроить трубу и вывести ее на улицу.
Эли увидел, как Эй вышла из дома с петушком И под мышкой и направилась к курятнику. Швед бросил тесло и неспешно пошел по тропинке к сараю.
Поль наблюдал за другом и улыбался во весь рот. Нильсен оглянулся – никого нет поблизости? – и вошел в курятник.
Внутри было темно, пахло сеном. В дальнем углу Эй пыталась одной рукой открыть тугую крышку клетки.
– Будь ты проклят! Не смей гадить, пока я тебя в клетку не посажу. Ты и так уже наделал в доме. Ma теперь разозлилась. А вопли И разбудили Фрэнка. И во всем этом виноват ты, чертов…
– Ну-ну-ну, Эй. Ругаться нехорошо. Девушка от неожиданности чуть не выронила петушка. Она стремительно обернулась. Кровь бросилась ей в лицо, колени задрожали. Как этот чертов швед узнал, что она здесь?
– Что ты тут делаешь?
– Пришел за тобой. – Эли улыбнулся и повернул защелку на крышке курятника. – Сажай скорее своего петушка, пока он тебя не обделал.
Эй кинула петушка в клетку и бросилась к двери. Эли закрыл крышку и поспешил за ней. У самых дверей молодой человек схватил девушку за руку:
– Подожди минуту. Я поговорить хочу. Что с тобой случилось? Почему ты убегаешь каждый раз, когда я к тебе подхожу?
– Убегаю? С чего это мне от тебя убегать, мистер Горожанин Нильсен? Я тебя не боюсь.
– А по-моему, боишься. Ты разозлилась, что я обещал Лайту позаботиться о Мэгги? Или тебе не понравилось, что я тебя обнял?
– Это-то пустяк. Но ты обманул Лайта, когда сказал «мы с Эй». Это ты ее возьмешь. И конечно, не захочешь, чтобы я тащилась с вами.
– Мы с тобой, – произнес Эли. – Я не собираюсь отказываться от своих слов. Мне не нужна Мэгги, дурочка ты упрямая.
– Ты пришел сюда для того, чтобы лапшу мне на уши вешать?
– Да нет же. Я совсем другое хотел сказать… – Швед замялся и вдруг выпалил – Мистер Мак знает, что я здесь.
Сердце у Эй готово было выскочить из груди. Ей не хотелось смотреть на Эли, но она ничего не могла с собой поделать. Ее взгляд упрямо возвращался к Нильсену. Ее глупые колени так дрожали, словно превратились в студень.
– Ты все сказал? Тогда я пойду. Девушка попыталась проскользнуть мимо Эли, но тот поймал ее и притянул к себе.
– Ты не уйдешь, пока я тебя не поцелую.
– Нельзя!
– Почему?
– Потому… потому что… Его лицо было так близко…
Господи! Ее собирается поцеловать мужчина! Что же ей делать? Вырваться и убежать или остаться?
Целоваться оказалось очень приятно. Его губы были мягкими, нежными. Прикосновение бороды к ее коже – шелковистым, ласкающим. Швед притянул ее ближе и прижал к себе. Эй вдыхала запах его тела, ощущала во рту его вкус. Девушке вдруг стало жарко. Ноги ее подогнулись. Чтобы хоть капельку прийти в себя, она отстранилась.
Эли глухо застонал. Он смотрел на девушку. Как она была прекрасна! Это не Мэгги. Эй в миллион раз лучше Мэгги.
– Это было чудесно. Ты чудесная, – хрипло проговорил молодой человек. Она ничего не ответила, и швед прошептал: – Я хочу поцеловать тебя еще раз.
Эй опять не произнесла ни слова.
Нильсен приник к ее губам. Его поцелуй был очень нежным. В этот раз девушка ответила. Сладость ее губ вызывала в Эли непреодолимое желание. Первый робкий обмен ласками. Эй невольно прижалась к Эли всем телом.
– Тебе нравится со мной целоваться? – спросил швед.
– Я не думала, что это будет так.
– А как ты себе это представляла?
– Не… не знаю.
– Двое должны друг другу нравиться, чтобы поцелуи были приятными… как сейчас.
– Значит, я тебе нравлюсь?
– Черт! Конечно, нравишься!
– Ты этого не показываешь… иногда.
Он рассмеялся, крепко обнял ее и снова поцеловал.
– Не пытайся сейчас со мной поссориться, милочка. Я хочу хорошенько воспользоваться тем, что мы с тобой одни.
– Можешь снова поцеловать меня… если хочешь.
– Если хочу?! Господи Иисусе! Да мне до смерти хотелось это сделать – уже очень, очень, очень давно!
Их губы встретились снова. Эй приникла к молодому человеку, забыв обо всем, кроме блаженства. Его жаркое объятие. Прикосновение его рук… Он настойчиво и сильно прижимал ее к себе. Ее сердце билось в сумасшедшем ритме.
Это было самым чудесным, самым волнующим моментом ее жизни.
– Эй! Какого черта… Что тут происходит?
Молодые люди отпрянули друг от друга.
В дверях стоял Макмиллан. Эй рванулась, но Эли удержал ее. От смущения девушка готова была провалиться сквозь землю. Щеки ее пылали. Она не могла взглянуть ни на отца, ни на Эли. Эй попыталась высвободить руку, но он не отпустил ее.
– Па… я…
– Иди к матери!
– Мак, постой. Я ее поймал и начал целовать. Эй ничего не сделала.
– Я не слепой. Сам все видел. Она вроде была не против.
– Я собирался с тобой поговорить. Только сначала решил узнать, как ко мне относится Эй. С твоего разрешения я хотел бы… встречаться с нею. Ухаживать за ней.