Только вот вскоре после нападения пиратов у «Светоча» начались проблемы. Сначала пропала ночная вахта. Три брата монаха. Вместе с ними пропала одна из трех спасательных шлюпок, потому все посчитали, что братья просто покинули судно, пока все спали. Правда, что сподвигло их на такое никто не мог понять. А Синтай-ибн-Мунак, так и вовсе готов был поклясться именем Ландазара, что беглецы — истинные поборники Света. Да и что они собрались делать на шлюпке посреди моря?
А на следующую ночь, пропала еще одна шлюпка и еще одна тройка вахтенных. Здесь уже призадумались все. По судну пошли слухи о проклятии «Черной корапии», которые Алатор тут же пресек, а на малодушных наложил епитимью. На третью ночь Алатор на пару с Синтай-ибн-Мунаком сами заступили на вахту. Причем в отличие от чада света, отстоявшего только положенную регламентом вахту и передавшему ее следующему вахтенному, Алатор простоял на дозоре всю ночь. Ночь прошла спокойно.
Но едва паладин на рассвете сомкнул глаза в своей каюте, как был разбужен криками с палубы. Оказалось, что пропал рулевой. Когда и куда он исчез, никто не заметил, и только мокрые следы на фальшборте капитанского мостика свидетельствовали о том, что на судне побывал еще кто-то посторонний.
Весь день инквизитор провел на палубе «Светоча» одним своим видом вселяя уверенность в обеспокоенных монахов и выискивая возможную угрозу. И этот день, как и предыдущая ночь, прошел без приключений. На ночь вахты были удвоены, а монахам, наконец, выдали оружие: посохи, копья и цепы. Но это не помогло, и команда снова не досчиталась двух монахов: от несчастных мучеников осталось только оружие, которое те так и не пустили в ход и мокрые следы гигантских лап.
Днем Алатор прочитал молитву за души усопших и наложил епитимью еще на пять братьев. Вместе с тем паладину стало ясно, что «Светоч» стал жертвой, чьих-то злых козней. Чьих теперь он тоже догадался. Те мокрые следы напоминали лапы громадной зеленой твари, что напала на него вместе с пиратами. Выходило, что тогда он не всех пиратов перебил. Зная врага и имея представление на что тот способен, инквизитор с удвоенным усердием принялся за охоту. И та, наконец, увенчалась успехом.
Под покровом ночи, одна из огромных жабоподобных тварей неосторожно вспрыгнула на кормовой фальшборт, намереваясь утащить в воду очередного вахтенного, но Алатор заранее замаскировавшийся на палубе, успел опутать ее Цепями Света. Монстр рванулся, но божественные чары были сильны, а подскочивший паладин тут же мощным ударом кулака раздробил голову мерзкой твари.
Вторая тварь, вооруженная трезубцем, напала в этот момент с носа и все-таки успела прикончить двух дежуривших там братьев, но утащить их тела в воду уже не смогла. Паладин подоспел вовремя, и монстр предпочел ретироваться, снова скрывшись в пучине. Алатор запустил ему вслед Кулак Света — конструкт, принявший форму огромного светящегося кулака, вызвавший огромный всплеск и погасший в глубине. Погибших братьев он, разумеется, воскресил, но вот достигла ли эта его кара второго жабоподобного монстра или нет, Алатор так и не понял, однако с тех пор таинственные нападения прекратились.
В пору праздновать победу, но оказалось, что нечестивые твари были не только проворны, но и коварны. Монстры наделали свыше десятка пробоин в корпусе, которые, вскоре, одна за другой стали вскрываться, и залатать которые уцелевшие монахи просто физически не успевали. И теперь «Светоч» медленно уходил под воду, а на две дюжины братьев оставалась всего одна шлюпка. И, как истинный последователь Ландазара, паладин предоставил ее братьям.
Медленно погружаясь в воду вместе с судном, Алатор Аргунский по прозвищу Длань Господа был уверен, что это еще не конец. Пусть не сегодня, но рано или поздно он настигнет воров.
Стук в дверь и тонкий голосок вывел меня из полудремы. Хаос. Кажется, я расслабился и заснул.
— Господин, Хамзат! Господин Хамзат!
— Да-да, сейчас. Иду.
С сожалением встал из каменной ванны и потянулся за полотенцем. Эх, все-таки хорошая это вещь — баня. Лежишь себе в каменной чаше с горячей водой. Расслабляешься. Жаль у нас в султанатах, нет ничего подобного.
Обмотавшись полотенцем по пояс, вдел ноги в мягкие тапки и, закинув в рот гроздь крупных зеленых ягод из стеклянной вазы на круглом столике, направился к двери. Распахнул ее.