Н и к о л а й П е т р о в и ч. Подожди, отец. Недавно нас вызывали наверх. Разговор шел о… (Сысою.) Тебе можно доверить государственную тайну, отец?
С ы с о й. Могила!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Разговор шел о перелете через Северный полюс в Америку.
И в а н. Через Северный полюс?! В Америку?!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Нас спросили, кто может это сделать. Мы сказали — ты.
С ы с о й. Едрена палка! Ванюха! Я ж тебе говорил — суприз!
И в а н. Батя! Батя!..
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Ну-ну! Не хватало тебе еще зареветь.
И в а н. Батя! Да я… я… Дед! Ты слышишь, дед?! (Выхватывает у Сысоя кнут и сломя голову несется куда-то вниз, к Волге, пушечно выстреливая им.)
С ы с о й. Поостерегся я сразу суприз-то ему выдать. И правильно. Совсем ишь парень-то свихнулся.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Ничего, отец, пусть побесится. Два месяца это в нем копилось. Надо, чтобы вышло.
С ы с о й. А ежели совсем выйдет?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Останется! Это гениальный летчик, отец. Ге-ни-аль-ный! Понимаешь?
С ы с о й. А чего не понять? Наша Волга много великих людей дала. А сколько еще великих-то погубили, на излете срезали…
Появляется И в а н.
И в а н. Батя, не верю! Утешаешь ты меня, успокаиваешь…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Да ты что! Врал я тебе когда-нибудь?
И в а н. Батя, ох, батя! Хошь, я сейчас Волгу переплыву?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Успокойся, Иван, остынь. Во-первых, это пока еще планы. Отдаленные планы, понимаешь? А во-вторых, тебе до этого еще дожить надо.
И в а н. То есть как?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. А так. Определим тебя летчиком-испытателем на авиационный завод.
И в а н. Отлично, батя! Это же живое дело!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Живое, согласен. Но ведь ты сумасшедший.
И в а н. Ты меня знаешь, батя! У меня ни одной поломки… Эх, батя, да я еще вокруг шарика!..
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Ну, ладно, ладно…
И в а н. Значит, едем? В Москву? Побегу!
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Куда?
И в а н. На почту, телеграмму Маше…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Не надо телеграмму.
И в а н. А… а что? (Шепотом.) Что, батя?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Да-а, вредно тебе без неба. Совсем психованный стал. Приехала Марья, со мной вместе приехала.
И в а н. Да ведь она же…
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Сына тебе привезла!
С ы с о й. Вы, товарищ старший командир, ухайдакаете сегодня парня! Разве можно так вот, разом?
Появляется М а р ь я.
И в а н. Маша, Машенька! (Бросается к ней.) Сын, да? Нет, правда сын? Дед, ущипни меня!
Сысой в шутку стегает его кнутом.
Не сплю! (Марье.) Сколько?
М а р ь я. Что?
И в а н. Весит сколько?
М а р ь я. Четыре двести.
И в а н. Еще один летчик на свет появился!
М а р ь я. Ну уж нет! Мне и одного много. Ты почему меня два месяца обманывал?
И в а н. Не мог же я тебе в такое время правду написать!
М а р ь я. А ты помнишь наш уговор? Правду, всегда только правду!
И в а н. Я люблю тебя — вот моя правда! (Бережно поднимает Марью на руки.)
М а р ь я. Ты что, Ваня, люди ведь…
И в а н. Хорошие люди, Маша! И жизнь, Маша, тоже хорошая! Сколько счастья, и все одному!
М а р ь я. Двоим.
И в а н. Троим! Пошли к Игорьку.
М а р ь я. Ты уж и имя дал?
И в а н. А мы с тобой давно договорились. Ты что, забыла? (Уходит с Марьей на руках.)
Н и к о л а й П е т р о в и ч (Сысою). А?!
С ы с о й. Да-а! Молодые!.. (В сторону.) Ох, холеры! Опять на огороды пошли! Полкан! Полкан!..
Лай собаки.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Давно пасешь, отец?
С ы с о й. Да годов пять.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. А раньше чем занимался?
С ы с о й. Дома́ у нас в деревне видел?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Видел.
С ы с о й. Красивые?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Красивые.
С ы с о й. Я строил.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Ты?
С ы с о й. Удивляешься? Я тут по Волге километров на полтораста вверх-вниз строил. Сейчас еще поезди, поспрашивай: Сысоя Шамолина, мол, знаете? Знаем, скажут, помним. Золотые руки были… Теперь вот ослабели, и глаза шалят…