Вспыхивают аплодисменты. На площадке у ракеты появляется Ю р и й Г а г а р и н. Он в оранжевом комбинезоне и серебристо-матовом гермошлеме. На лобовой части его короткое «СССР».
Это — Юрий Алексеевич Гагарин.
Г а г а р и н (подняв руку вверх). Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновеньем. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты. Вряд ли стоит говорить о тех чувствах, которые я испытал, когда мне предложили совершить этот первый в истории полет. Радость? Нет, это была не только радость. Гордость? Нет, это была не только гордость. Я испытал большое счастье. Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить человечеству дорогу в космос… И если тем не менее я решаюсь на этот полет, то только потому, что я коммунист, что имею за спиной образцы беспримерного героизма моих соотечественников — советских людей. Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? Конечно, счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях… (После паузы.) Я говорю вам, дорогие друзья, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких! До скорой встречи!
Аплодисменты. Возгласы: «До встречи!» «Ни пуха ни пера!», «Мягкой посадки!» Калюжный открывает дверь лифта. Гагарин скрывается в нем. Провожающие медленно расходятся. На площадке остаются только Королев и несколько его сотрудников, Журналист.
Ж у р н а л и с т. Мне посчастливилось встречаться с Юрием Гагариным. Сын Анны и Алексея Гагариных — дочери питерского рабочего и смоленского крестьянина-бедняка, — он, кажется, вобрал в себя все лучшее, что есть в этих двух могучих родниках. Юрию Гагарину недавно исполнилось двадцать семь. Ему предначертано осуществить дерзновенную мечту человечества и облететь вокруг родной планеты — колыбели разума — на фантастическом корабле. Имя ему «Восток». Именно фантастическом. Гигантская у него скорость: свыше семи километров в секунду. Я не могу себе представить ее. Двадцать восемь тысяч километров в час!
Неслышно подходит Королев. Слушает.
И ракетно-космическая система, и сам корабль созданы под руководством Главного конструктора, выдающегося ученого…
Королев кладет руку на микрофон Журналиста.
Сергей Павлович!
К о р о л е в (мягко). Вы не сказали одного слова: «Ци-ол-ков-ский». А дальше ничего не надо, товарищ пресса. И мы с вами условились… Пусть всё и всех оценит матушка история. Она женщина строгая и справедливая. Когда понадобится, она всех расставит по своим местам. А то, не дай бог, раньше времени отольют кого-либо из нас в бронзе или добрую глыбу гранита изведут. Потом все рушить придется.
Г о л о с Г р о м о в а. Внимание всем службам! Внимание всем службам! Объявляется двухчасовая готовность Двухчасовая готовность!
К о р о л е в. Вот уже и двухчасовая готовность. Всего сто двадцать минут! (Медленно подходит к входу в командный бункер и скрывается в нем.)
Подземный бункер. Командный пункт. Через стеклянную дверь видны строения космодрома. На одной из стен карта полушарии, перепоясанная красной лентой, обозначающей первую космическую трассу. Большой цветной телевизионный экран. По мере его включения на экране в натуральную величину, как бы через люк корабля, в различных ракурсах зрители видят космонавта во время подготовки к старту, в часы полета и перед возвращением на Землю. Этим создается иллюзия телевизионной передачи, ведущейся с борта корабля в командный бункер на протяжении всего космического полета.
У радиопереговорного пульта К о р о л е в, Д у м е н к о, Г р о м о в, К р у т о в, К а л ю ж н ы й.
У других пультов П р е с н я к о в а, Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т, Н а т а ш а, о п е р а т о р ы. На телевизионном экране появляется Г а г а р и н. Он полулежит в корабельном кресле.
К о р о л е в (в микрофон). Я — «Заря-один». Приступайте к проверке скафандра. Как поняли меня?
Г а г а р и н (с экрана). Я — «Кедр». Вас понял. Приступаю к проверке скафандра. Проверка телефонов и динамика прошла нормально. Самочувствие отличное. К полету готов!
Королев отходит от микрофона к Думенко и Крутову. На связь с Гагариным выходит Четвертый летчик-космонавт.
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т. Юра! Ребята довольны, что у тебя все нормально и мы видим тебя на экране. Понял?
Г а г а р и н (с экрана). Понял, понял! Паша, передай «ландышам» сердечный привет!
Ч е т в е р т ы й л е т ч и к - к о с м о н а в т. Передам. (Выключает телевизионный экран.)
Г р о м о в. Нервы у всех как струны, а он спокоен.
К о р о л е в. Я влюблен в этого парня.
Д у м е н к о. Думающий.
К о р о л е в. Настоящий. Кое-кто не прочь поворчать на молодежь: «Не та пошла, что в наше время…» Не скрою, люблю нынешних. Самостоятельные, ничего на веру не берут. Ершистые. Как правило, таланты.
К р у т о в. Мне ершистых уговаривать некогда.
К о р о л е в. Надо убеждать. Надо, надо убеждать, Николай Владимирович. Не терплю тех, у которых что ни слово, то чужое. Белоручки ума — обуза обществу.
Появляется К у л и к о в. Его замечает Королев.
Прошу, Филипп Филиппович. Вы мне нужны. (Громову.) Дайте на экран кабину корабля.
Четвертый летчик-космонавт включает телевизионный экран. Улыбающееся лицо Г а г а р и н а. Он с кем-то продолжает разговор.
Г а г а р и н (с экрана). Как, по данным медицины, бьется мое сердце?
Г о л о с К а л ю ж н о г о. Пульс шестьдесят четыре удара. Частота дыхания двадцать.
Г а г а р и н (с экрана, в том же шутливом тоне). Понял, Вячеслав. Значит, сердце бьется.
К о р о л е в (в микрофон). Я — «Заря-один». Вижу вас, «Кедр», на экране. Вид бодрый. Это нас радует. (После паузы.) Наверное, Земля наша с высоты очень красива. Счастливый! Увидите ее такой первым. (Помолчав.). Даже тогда, когда, кажется, все проверено и перепроверено, остается доля риска. И она не дает мне покоя. Впрочем, Юра, вы знаете это не хуже меня. (Весело.) А зайчишку Леночке в степи поймаете. Их там много. Только уж не забудьте на этот раз!
Г а г а р и н (с экрана). Не забуду. (Тихо-тихо.) Ждать устал. Минуты как версты.
К о р о л е в. Понял, «Кедр». Скоро будут даны нужные команды. (Громову.) Леонид Николаевич, отключите лишние каналы связи. (Гагарину, задушевно, как отец сыну, на «ты».) Юра, я говорю с тобой по прямой связи. Помни мои советы. Старт, отделение ступеней. Особенно последней. Будь готов ко всему. Мы никогда не обманывали друг друга. Я не запрашиваю данных ни о пульсе, ни о давлении. Если даже все идеально с точки зрения медиков, я знаю, ты волнуешься. Если бы кто-нибудь измерил мой пульс в эти минуты! Верю, все будет так, как задумано. Сделано, кажется, все, что в человеческих возможностях. И все-таки шаг, на который мы решились сегодня, небывало ответственный. (После паузы.) Помни, Юра, какие бы трудные ситуации ни сложились у тебя в полете, все силы нашего разума немедленно будут отданы тебе. В сегодняшнем деле, повторяю, есть риск. Но разве подлинный исследователь нового может не рисковать?! Нет! Мы коммунисты с тобой, Юра, и этим сказано все. (Твердо.) Все будет хорошо. Я абсолютно уверен в успехе.