– Я подозреваю, что завтрак ты сегодня пропустил, – перешел родитель к более приземленным материям, – так что прошу к столу. – Хозяин замка указал рукой в сторону столовой и по ходу распорядился, чтобы накрыли еще на одну персону.
– Артуа! – прервал его старик. – Я, конечно, голоден, но не до такой степени, чтобы садиться за стол в подобном виде. Ты не будешь возражать, если немного приведу себя в порядок?
– Извините, Учитель, – склонил голову герцог, – ваша комната там же. Одежда и все необходимое – в ней. Воду сейчас организуют.
Герцог отдал распоряжение прислуге, и та со всех ног помчалась исполнять пожелания своего хозяина.
– Через час ожидаю в столовой, Учитель.
– Давай через два, а то не успею отмокнуть, – попросил старик. – Ты посмотри на мой вид! За несколько последних недель я стал похож на лешего.
Он развернулся и пошел наверх по лестнице. Повернувшись к герцогу и стараясь придать себе вид заинтересованного подростка, спросил:
– А кто это?
– Это мой учитель, сынок, – ответил тот.
– Можно поподробнее? Учитель чего? И откуда он пришел в таком не совсем учительском виде? – выдал на-гора заинтересовавший меня вопрос.
– Пошли присядем и поговорим.
Мы подошли к дивану, который стоял в столовой, и сели на него. Сразу же забрался на диван с ногами, ну имелась у меня такая привычка. Очень мне удобно было так сидеть. Герцог тут же отправил всю прислугу заниматься более важными делами, чем подслушивание разговора отца с сыном.
Его сиятельство посмотрел на меня своим фирменным – долгим, пристальным и изучающим – взглядом. Мне стало не по себе. Почему он так смотрел на меня? Неужели что-то заподозрил? Но герцог начал говорить спокойным голосом, и я расслабился.
– Когда мне стукнуло двенадцать лет, как тебе сейчас, мой отец, твой дед, нанял для меня учителя. Этот учитель должен был научить меня защищать свою жизнь в любых ситуациях. С оружием в руках или без оного. Один на один или против толпы. Мне не единожды приходилось плакать на тренировках. Еще довелось пережить множество не самых приятных минут в жизни. Но уже не один раз именно благодаря этому умению я выкручивался из самых неприятных ситуаций и до сих пор остался живым. Есть очень много людей, желающих, чтобы трон герцога освободился. Им самим хочется занять его. Когда мне было восемнадцать, учитель сказал, что мое обучение закончено и он не прочь немножко попутешествовать и посмотреть мир. Иногда он заходил к нам в гости, правда, в более презентабельном виде, чем сегодня. Последний раз, если правильно помню, Учитель был у нас в гостях года четыре назад. Сегодня ты его спас и попросил решить, можно ли ему быть твоим наставником. И как ты думаешь, каким будет ответ?
– Да? – спросил не очень уверенно.
Что-то в тоне герцога мне не понравилось. Я нутром почувствовал какие-то неприятности, хотя и не мог объяснить этого чувства. Все мое естество кричало, что нужно отсюда бежать, и чем быстрее – тем лучше. Но как далеко в этом мире мог убежать подросток моих лет, даже не представляю. Хотя, наверное, далеко – не очень получилось бы…
– Нет! – Ответ герцога был сухим и строгим. – Я не могу позволить учить того, кого даже не знаю.
У меня непроизвольно открылся рот.
– Но, отец… – хотел возразить ему.
– Извините, но очень сомневаюсь, что я вам отец. Вам объяснить, почему напрашиваются такие выводы?
Меня начал бить озноб. Все книги о попаданцах говорили о том, что эти люди – самые лучшие специалисты по маскировке. А здесь… Меня вычислили буквально за один день. И мне даже страшно было представить, чем для меня мог закончиться этот разговор. Не знаю, как я выглядел, но, наверное, всю гамму чувств и эмоций герцог без труда смог прочитать на моем лице.
Герцог был спокоен. Очень спокоен. Наверное, таким спокойствием отличается палач возле плахи. А чего ему нервничать, не ему ведь голову рубят.
– Да… не мешало бы объяснить, – ответил я, уже мысленно прощаясь с жизнью.
– И поэтому – тоже.
– Не понял, – поднял на вельможу свои глаза.
Руки нервно затряслись, а по всему телу пробежала крупная дрожь.
– Тогда постараюсь изложить все по пунктам, – начал герцог. – Первое. До падения со стены мой сын мало того что говорил плохо, он еще и заикался и не выговаривал некоторые звуки. Второе. Его словарный запас был раз в десять меньше того, которым вы оперируете сегодня. Он представления не имел ни об Уголовном кодексе, ни о фискальных органах герцогства. Третье. Сын сторонился людей, с которыми не был хорошо знаком. Проще говоря, он всегда старался от них убежать. А чтобы заговорить с незнакомцем или подойти к нему… нет, это было из разряда невозможного. Четвертое. Логическое объяснение своих поступков с аргументацией и побуждением других сделать то, что ему необходимо, у сына вообще не присутствовало ни в каком виде. Пятое. Математику, даже в самом примитивном виде, ему еще не преподавали, и он, к моему сожалению, не умел считать. Читать и писать тоже не умел. Его учитель должен был приехать только этой осенью, после того как сыну исполнится двенадцать. И по этой причине законы он еще не учил. Дальше продолжать? Или все же могу услышать ответ на заинтересовавший меня вопрос?