В глазах Егора была радость, как у мальчишки, получившего неожиданный подарок. Он провёл несколько часов, изучая возможности костюма, его пределы, все его грани. После оставалось лишь одно — спать. Полностью измождённый он завалился на свою койку и проспал часов десять.
— Просыпайся! — Акано стоял над Егором и улыбался. Как заботливый брат он вошёл в его жизнь, всегда и во всём помогал ему. Егор не знал, как бы повернулась его судьба здесь в этом новом мире, если бы не этот человек. Его поддержка, веселье, лёгкое отношение ко всему происходящему придавало силы Егору. С его помощью он почти забыл о тоске по дому. В нём он нашёл брата, который несмотря ни на что поможет, поддержит и словом и делом, который всегда будет рядом.
— Пора! Мы приближаемся к нашей цели. Жду тебя на мостике, — сказал карниец и направился к выходу из каюты
— Зачем? — удивился Егор.
— Капитан Дарко собирается провести инструктаж, — ответил Акано.
- Капитан Дарко?
— А, ты же не знаешь! Он возглавляет эту миссию. Ну, живее, капитан не любит когда опаздывают.
Егор живо собрался и побежал вслед за ушедшим только что другом. Он догнал его почти у самого мостика, и они вместе вошли в помещение.
Вокруг круглого стола собрались почти все члены команды. Обособленно стояли Алайна, Сеймур и ещё несколько учёных, возглавляющих их группу. Члены экипажа находились на своих постах. Чувствовалось оживление, даже эйфория и не малая доля волнения. Каждый находящийся на мостике понимал, что это задание было не только важнейшим, но и очень опасным. А опаснее всего была неизвестность, неизвестность того, с чем они могут столкнуться на этой планете.
— Все в сборе, капитан! — Акано обратился к Дарко, как оказалось, капитан назначил его своим заместителем, затем он осмотрел всех присутствующих и добавил. — Внимание всем.
— Добрый день господа офицеры, солдаты и, конечно же, многоуважаемые господа учёные, — он кивнул в их сторону, — мы приблизились к нашей цели и в самое ближайшее время зайдём на орбиту планеты. Затем после небольшой разведки с орбиты мы совершим посадку вблизи от поселения колонистов, где собственно происходили те самые события, из-за которых мы все с вами и находимся здесь. Главной нашей задачей является безопасность наших учёных, как их личная безопасность, так и безопасность их исследований. От нашей миссии зависит очень многое. На этом корабле собраны лучшие умы нашей империи, и я жду от вас полной отдачи. Вы профессионалы своего дела — я верю в вас.
— Господа и дама, прошу вас занять свои места, — он обратился к группе учёных. — Когда всё будет готово, вам сообщат.
Они направились к выходу, в самый последний момент Алайна обернулась и посмотрела на Егора. Их взгляды соприкоснулись, как тогда — в первый раз, Егор почти физически ощутил тепло и ласку этих ярко-голубых глаз. Но от этих мыслей его отвлек голос Дарко, Алайна между тем скрылась из виду.
— Ситуация крайне напряжённая. Как вы знаете, нам ничего не известно о том, что случилось на этой планете. Прошу всех вас быть крайне внимательными и осмотрительными. Акано Тэйл назначается ответственным за охрану группы учёных. Так же Акано будет моим заместителем на поверхности планеты, он назначается старшим офицером.
Инструктируя экипаж, Дарко осматривал всех присутствующих своим суровым взглядом. На его лице ничего нельзя было прочесть. Тонкое и иссушенное, с высокими скулами и орлиным носом, губы, как нитки, почти лишённые крови, высокий, испещрённый глубокими морщинами лоб и глаза. Глаза были особыми, в них ничто не читалось, ни намёка на какие-либо чувства или эмоции, но сами они видели окружающих насквозь. Несмотря на такую суровую внешность он не казался старым. Что-то было в его внешности энергичное, целеустремлённое, живое.
Капитан Дарко был странным человеком. Нет, даже не странным, скорее всего таинственным. Впервые о нём Егор услышал от Акано, впрочем, Акано рассказывал Егору почти всё, ведь он был «гостем» в этом новом для него мире, и ему приходилось познавать всё с самых азов. Дарко был одним из самых невероятных капитанов во всём имперском флоте, такое количество мифов и легенд не было ни об одном человеке. Это при том, что он был жив и здоров, и не был какой-то выдуманной или собирательной личностью, жившей или жившими многие столетия назад.