Группа захвата явно недооценила друзей и решила, что они лёгкая добыча. Именно из-за этого и проваливается большинство заданий, когда слишком надеешься на техническое превосходство и забываешь о человеческом факторе. Это первое чему их научили, вернее, что им вдолбили в Аркадии. Конечно, если бы их атаковали боевыми снарядами, то им бы не удалось так просто одержать верх.
Егор начал глазами искать Алайну, но он никак не мог понять куда она делась, а затем на платформу поднялся человек весь в чёрном и плотно закрытом непроницаемом шлеме. Вместе с ним на платформу выскочило ещё десятка полтора бойцов. Теперь победить не было ни единого шанса.
Незнакомец тоже был в чёрных бионических доспехах без опознавательных знаков, высокого роста, широкоплечий, горделивая осанка выдавала в нём человека знатного происхождения, лица его не было видно из-за опущенного затемнённого забрала на шлеме. К сожалению Алайна была рядом с ним под присмотром двоих бойцов.
— Браво, — похлопал в ладоши незнакомец. — Это было великолепно. Давно я не видел ничего подобного.
— Вижу, вы ошеломлены моим появлением, — продолжал говорить незнакомец, — но, скажу вам откровенно, я был готов к вашему побегу, поэтому решил дождаться вас у финиша, так намного интереснее, неправда ли? Мне всегда было интересно наблюдать, как гаснет надежда в глазах. Но знаете, что самое странное в людях, как бы ни были плохи их дела, в каком бы отчаянии они не находились — надежда никогда не угасает до самого конца. Но то, что вы показали сейчас меня впечатлило, правда. Я бы сказал, что это высшее проявление боевого искусства.
Он продолжал говорить, в то время как Егора и его друзей окружали бойцы в чёрном. Выхода не было, силы были неравны, при всём желании они не смогли бы ничего сделать, им пришлось бросить оружие.
— Мудрое решение, тем более, зачем нам эти неприятности мы хотим лишь с вами поговорить, и, я думаю, несколько лишних трупов не будут способствовать нашей беседе.
— Кто вы? — спросил капитан Дарко. — По какому праву вы задерживаете нас?
— Хороший вопрос, — ответил надменно незнакомец. — Я особый уполномоченный Его императорского величества, императора Лории и Эктазии, наместника и хранителя двенадцати миров. И право у меня одно — воля Императора. Вы обвиняетесь в предательстве и пособничестве сепаратистам, в разжигании антиимперских и антигосударственных настроений.
- Это клевета, — выкрикнул Акано, — мы были отправлены с научно-разведывательной миссией по приказу генерала Айберона. Мы всегда были верны Лории и императору. Ваши обвинения ложь.
— Это не моё дело. Моя задача доставить вас на Лорию, где император лично допросит вас. А теперь попрошу пройти на борт, ведь вы именно этого и хотели?
— Господин советник! — Сорис вышел на платформу из-за спин своих людей, которые тоже подтянулись к этому времени. — Господин императорский советник, я прошу вас, освободите мою дочь. Она ни в чём не виновата и ни в каких заговорах не состояла и не состоит, она всего лишь запутавшийся ребёнок.
— Господин Унара! — незнакомец поклонился, несмотря ни на что Унара был одним из правителей Карны, а также входил в высший императорский совет. — Я понимаю вашу тревогу, но приказ императора был чётким и беспрекословным, я не имею права нарушить его. Вы должны понять.
— Я настаиваю советник, — голос Сориса стал жёстче. — Я лично объясню всё императору.
— Простите ещё раз, но я вынужден отказать, — с ноткой холода ответил императорский советник. — Император чётко дал понять, что все, кто участвовал в этой миссии, должны предстать перед его судом.
Унара подал знак, и карнийская стража направила оружие на советника и его людей. Гвардейцы ответили тем же. Ситуация была напряжённой и в каждую секунду могло произойти непоправимое.
— Отец, прошу тебя не надо. Ты не должен этого делать, — умоляющим голосом сказала Алайна.
Унара молчал. Он не мог отпустить свою единственную дочь и был готов уничтожить каждого, кто станет у него на пути.
— Прислушайтесь к словам дочери, — сказал советник и достал какой-то предмет. — Вы знаете что это?
Сорис посмотрел на золотую пластинку, инкрустированную драгоценными камнями, с непонятными письменами вытесненными на ней.
— Да, — ответил он после нескольких секунд размышлений.
В руках советника был «онимус» — старинный императорский герб, сделанный многие тысячи лет назад. Древняя реликвия, наделяющая её обладателя императорской властью во всех двенадцати мирах. Многие годы никто не слышал, чтобы кто-то удостоился этой чести и вот сейчас она сверкает на солнце в руках какого-то незнакомца.