— Ладно. Как бы то ни было, если Геката встала на защиту твоей независимости, бояться нечего. Больше никуда тебя отправлять не станут.
— Ты сказал все, что хотел? — все-таки уточнил эльф у него.
— Я за всю свою жизнь не сталкивался с аватарами столько раз, сколько сейчас, связавшись с вами. Не нравится это мне. Не люблю привлекать внимание. Особенно такое.
***
Ставить меня на стражу уже никто не собирался. В этом мире ночь почти прошла, и в самое сложное, предрассветное время сел бдеть эльф. Измотавшись, я уснула почти сразу. Организм отключился от облегчения, что всё кончилось, и я в безопасности.
Во сне я видела какой-то лес в предрассветной мгле и тумане. Знакомом тумане… Он клубился под ногами, но вокруг, в листве, стоял неподвижно, словно это был не туман, а лёд на дне озера, в котором застыли водоросли.
Такая сонная, почти мертвая неподвижность… Меня сквозь нее что-то манило, тащило, как будто кто-то звал. Чудились шаги вокруг, и чужое дыхание за спиной.
И я слышала чей-то тихий плач. Плакала девушка. Она шептала что-то на чужом языке, с певучим произношением. Это было словно в невообразимой дали, в глубине, куда я никак не могла ни добраться, ни даже заглянуть. Я не могла понять, как смогла вообще её услышать.
Я шла куда-то вперёд, надеясь узнать, кто это пытается говорить со мной, и постепенно деревья вокруг исчезли, словно размазавшись в воздухе, а туман вокруг мягко засиял, словно его подсвечивало солнце. Стало вдруг очень легко на душе, как будто я приблизилась к чему-то светлому и чистому. Но всё равно чувствовалась печаль. Что это? Где это…
Впереди свечение стало чуть ярче, и я только на миг увидела плывущие по воздуху золотистые волосы и смутно различимую фигурку.
Я устремилась в ту сторону, движимая не то сочувствием и женской солидарностью, не то любопытством, но туман на некоторое время смазал все очертания, как будто художник смахнул ладонью картину из цветного песка. Потом из белого марева проступили очертания другой картины. Знакомое, уже почти родное поле с закатом, сейчас тоже затянутое густым рассветным туманом, так что я не сразу поняла, что вижу перед собой. Вдали мелькнул силуэт, стоящий неподвижно, потом смазался и возник уже ближе…
Да, Зверь была тут как тут.
— И попробуй скажи, что не я вытащила тебя оттуда! — злорадно оскалилась она. — Или начнешь снова выделываться?
Вопрос, судя по тону, был риторическим. Я думала, прямо сейчас и стукну ее.
— Не скажу. — проворчала я. — Но и похвалы не дождешься. Ты нас вытащила, а потом чуть не загрызла возможного соратника! Он же тогда бросил меч, а ты на него чуть не набросилась!
— Он меня ранил! — зарычала она, оскалив острые зубы. — Он почти тебя убил! Такое не прощается! А он еще после этого так беспечно подставился, что… такой шанс! А ты развела сопли на пустом месте. Нашлась, пацифистка! — сплюнула она.
Я скопировала ее позу и тон первой фразы.
— И скажи, что я пожалела его зря!
Она покосилась на меня, как на несмышленыша.
— Повезло. Обычное везение, а на него нельзя рассчитывать. Ты повела себя глупо. Там было не то место, где стоит проявлять жалость.
— Ладно. — Я подняла руку. — Меня больше волнует другое. — Я посмотрела в глаза Гекате, и начался кошмар. Потом откуда ни возьмись, взялась ты. И ничего! Как это объяснить?
— Я должна это объяснять? — Отозвалась она, не оборачиваясь.
— А вот выделываться не надо. Ты у нас подсознание, так что по определению знаешь больше меня.
Она, как это часто бывало, немного помолчала.
— Сама говоришь. Я подсознание. Может, я могу видеть то, чего ты не видишь. Или наоборот, не вижу того, что видишь ты. Не считаю эту тему важной.
Она отвернулась, скрестив руки, и поджала губы.
— Важный вопрос был на Арене. Когда я тебя встряхнула. За это можешь не благодарить. Не только о тебе забочусь. И, кстати, тут ещё кое-что назревает. Тоже не больно важное, но тебе точно будет интересно.
— Это что?
— Это — прямо сейчас над твоим спящим телом.
Она обернулась, демонстрируя довольные прищуренные кошачьи глаза.
— Просыпаться будешь?
Я подозрительно посмотрела на нее, но Зверь решила не дожидаться ответа и просто толкнула меня на землю, в которую я будто провалилась.
Перед глазами потемнело.
Помня о её словах про что-то интересное, я не стала вскакивать, и даже открывать глаза. Надеюсь, что дыхание тоже не изменилось, а чуть погодя я едва удержалась, чтобы его не затаить, иначе выдала бы себя на раз.
Костер мирно потрескивал, обрабатывая подброшенный сухостой, и вокруг некоторое время висела мирная тишина. А потом раздался тихий бархатистый голос:
— Сам не понимаю, Сандар. Знаешь ведь, я не верю в простые совпадения. А сейчас даже идиот не скажет, что так просто сложились обстоятельства. Взять ту же Арену. Она смогла подчинить зверей, и единственным по-настоящему опасным для неё противником оказался именно ты. Тот, кто смог пожалеть.
— А перед этим убить.
— Я всё понимаю. Тем более, Най решила об этом молчать. Поэтому спасибо, что рассказал, и давай оставим плохое за плечами.
— Тем более, что впереди его тоже немало. Мда-а… — Протянул вампир. — И что ты собираешься делать дальше?
— То же, что и раньше. — Вздохнул Динар так устало, что мне стало его очень жаль. — Правда, мне не нравится эта божественная активность. С каких пор дела собственных созданий начали так волновать аватар?
Вампир подумал и хмыкнул.
— Я утешу тебя, если скажу, что ты вообще не обязан что-либо предпринимать? Ты же изгнанник. От тебя отреклась семья, и страна эта уже не твоя. Значит, и не твои проблемы.
Эльф сделал паузу, заставляя меня навострить уши так, что те и вправду чуть не встали дыбом, и ответил, как истинный конспиратор.
— Iss donilaar, hett ov gaozz.*
Я едва не ударила кулаком по одеялу.
Сандар вздохнул.
— Имена у вас с ней и вправду говорящие… Правитель на таких как ты, молиться должен. Ну, или просто хорошо вознаградить. Кстати, почему бы не попросить у него прощения в качестве награды? По-моему, ты его заслужил.
На этот раз вздохнул эльф, и опять не стал облегчать мне задачу подслушивателя.
— Ты же знаешь… Samre hau’ol arness tiler tey infarior.**
— Ges’tai infarior are, kher paerte sau palier li sami hau’ol*** — упрямо ответствовал Сандар, немало удивив меня своим полиглотством.
— Оптимист ты. Мне повезёт, если не прибьют ещё на границе… — Пробормотал Динар в ответ. И оба опять замолчали. Что говорить, если всё сказано?
Только я осталась лежать, растерянно глядя в темноту, с гудящей от вопросов головой. Что это всё значило? Почему этот нахальный вампир знает обо всем происходящем больше, чем я? Какая беда приключилась с эльфом и его семьей? Почему вампир назвал Динара изгнанником?
И главное — почему эльф не сказал мне об этом сам…
*Я изгнанник, но не предатель.
**Простому эльфу трудно встретиться с правителем.
***Твой правитель таков, что может сам прийти к простому эльфу.
***
Стоило воткнуть вилку в спину котлетке, как она там намертво застряла. Пришлось расшатывать её, и бить по коварному продукту туповатым ножом. Попытка ковырнуть картофельную массу тоже не увенчалась успехом, в том смысле, что пародия на пюре поднялась вслед за вилкой вместе с тарелкой. Из чего её варили, непонятно. Возможно, что из природного клея. Вроде рыбного…
Понаблюдав за моими успехами, Ксайф решила, что самое время устроить себе разгрузочный день и удовольствовалась компотом.
Мы остановились в единственном трактирчике на весь небольшой приречный городок. Динар и вампир отошли к стойке и о чем-то совещались с местным барменом. Демон дразнил выуженным из супа кусочком мяса (довольно подозрительным) мою зверюгу. Граций, воодушевившись собственным именем, гордо его игнорировал, изредка испепеляя взглядом. Фарриэт, навострившая уши в сторону Динара, со слабым интересом наблюдала за зверьком. Мне жутко хотелось спать, ещё больше — вкусно покушать, но и то, и другое сейчас относилось к области фантастики. Все спальные места в трактире оказались заняты, и мы в данный момент коротали поздний час за столом с сомнительным яствами, не зная, что дальше делать.