Сходив за ним, я, наконец, полностью оделась, натянула обувь, нашарила куртку и подошла к окну. Ощупав его, нашла задвижку, открыла и высунулась по пояс, широко вдохнув одуряюще свежий ночной воздух. Ну, как свежий… нотки скотного двора все-таки присутствовали, но не настолько, чтобы окончательно изгадить мне настроение.
Мне бы отдохнуть, помедитировать — если бы я умела медитировать. Слабоватая у меня нервная система! Я внимательно посмотрела на карниз, и на фигурные наличники у окон.
Не люблю долго думать, а может, и не умею. Через секунду я уже карабкалась по выступам вверх, на крышу. Хорошо, что наши окна были прямо под ней. Кое-как, с усилием подтянувшись и перевернувшись на спину, я разлеглась на черепице поудобней, заложила руки за голову и уставилась вверх, на небо.
Ночь выдалась на удивление ясная, даже ветер стих. У горизонта, словно осадок в чашке, осели плотные облака, очерченные по краю серебряной нитью лунного света. Луна спряталась за ними, и звезды рассыпались поверху мелкой искрящейся крошкой. Огромный купол неба, как чаша из темного авантюрина перевернулся надо мной; невероятно глубокая и далекая темная синева с частыми вкраплениями-искрами. Понемногу я отстранилась от каких-то там земных проблем. Какое все они имеют значение? Когда ты всматриваешься в эту невообразимую даль, роскошь сияния далеких звезд и миров, пока, наконец, в один миг мир не переворачивается. И вот ты сам уже завис над огромной пустотой, вот-вот сорвешься и полетишь в мерцающую бездну…
Все испоганила одна зараза, которой приспичило высунуться из окна, взобраться на балкон и заглянуть на крышу. Почуял что ли!?
— Что это ты здесь делаешь?
Всё удовольствие испортил. Моя душа, только-только воспарившая если не на седьмое, так на пятое небо точно, от неожиданности замерла и шлепнулась обратно на презренную землю.
— Медитирую! — Буркнула я мрачно, заложила руки за голову и отвернулась в сторону.
Эльф одним слитным движением, при минимуме шума забрался на крышу и сел рядом, сложив ноги по-турецки, в пол-оборота ко мне. Задумчиво на меня покосился.
— Ты на что-то обиделась?
— Нет. — Так же мрачно, тоном «да, но отвяжись!».
— Да — упрямо.
— Нет! — рявкнула я.
Пауза.
— Не дуйся. Сама понимаешь, нам действительно нужна была приманка. И деньги. К тому же… — Он выдержал паузу. — Должен же был я отомстить за произошедшее в таверне.
Я вытаращила глаза и повернулась к нему — Это за что!?
— Если бы ты потерпела ту крысу, не собиравшуюся, кстати, причинять тебе вреда, они бы тебя и не заметили. Ты не подумала, что из-за этих ваших женских страхов вообще бывает много проблем? Вот была у меня как-то одна напарница… пробрались с ней в поместье, миновали всю систему охраны, двор, слуг, коридоры и добрались до нужной комнаты… а тут как выскочит мышь! И прямо на сундучок, который Хельга уже собралась в руки взять. Та и подняла вой, да так, что сторожевые псы во дворе подхватили. А я был о ней лучшего мнения…
Я продолжала на него пялиться, одновременно уже примеряясь, чем бы огреть его по наглой морде, но под рукой ничего достаточно тяжелого и швырябельного не оказалось.
— Гад ты! — разозлилась я.
— А ты истеричка! — В тон мне, подражая, отозвался гад.
— Ушастая скотина!
— Истеричка-а!
— Зеленорожая сволочь!
— И все равно истеричка!
— Придурки!!! — Заорал кто-то из постояльцев, высовываясь в окно.
— Заткнитесь…… и…… тут не все такие ночники как вы!!!
— Я всего лишь хочу ПОСПА-АТЬ спокойно!!!! — В истерике заверещал кто-то.
— Ща как вылезу…… в…… и на……, обоим не поздоровится!!!
— Развелись тут на нашу голову!!!
Мы притихли, прислушиваясь к кутерьме внизу и куче искренних пожеланий в наш адрес. Да мы знамениты!..
— Ладно, извини. — Вздохнула я, подтянула ноги, уткнулась в колени подбородком и отвернулась.
— Ты тогда тоже извини, что не предупредил. — Он расплылся в ухмылке — Но зато какой получился сюрприз!
— Тебе смешно, а мне теперь спать страшно!
— Ты можешь лечь со мной.
Прежде чем я во второй раз обалдела, наглец добавил: — А что? Коврик и у меня в комнате есть. Плащик сверху, и подушкой даже поделюсь, все лучше, чем в лесу на сырой земле!
— Пошел ты!.. спать. — И отвернулась.
— Мне, может, тоже не хочется.
— А мне хочется побыть одной.
— Ну, я же не виноват, что ты заняла мою крышу.
— С чего бы это она твоя?
— Я здесь не в первый раз. Тоже когда-то спасался от бессонницы. Или ты думала, одна такая?
— И чем же вызвана твоя бессонница?
Эльф молчал. Я не выдержала и повернулась посмотреть на него. Он неподвижно сидел в той же позе, в профиль ко мне, уже не забавляясь игрой в скандалистов. Выражение лица, насколько я видела, нельзя было назвать безмятежным. Брови нахмурены, спина прямая, как под линейку, руки лежат на коленях. Смотрел он куда-то поверх крыш, далеко за город и, казалось, даже далеко за горизонт.
— Наши проблемы никуда не делись.
— Ну, умеешь ты поднять настроение.
— Извини, но заботиться о твоем настроении я не обещал. — Отрезал эльф и опустил взгляд.
Мы некоторое время посидели в тишине. Городок тоже затих, только откуда-то издалека доносилась собачья перекличка. Говорить было не о чем, а думали мы об одном, но обсуждать вслух то, о чем и так уже говорили много раз, было бессмысленно. Что нового я спрошу? Что он может ответить, зная не больше меня?
Почему так беспокойно на сердце…
***
Диннариэль.
— Динар… — Неловко кашлянула девушка, вырывая меня из тяжелых мыслей.
— Хм?
— Если не секрет… как так получилось, что ты… — Она замялась, явно раздумывая, насколько тактично ее любопытство. — Стал…
— Эльфом без родины? Вором? — Без энтузиазма угадал я.
Последовала пауза.
— Можешь не отвечать. Извини.
— Да что уж там. Так сложилось.
Я посмотрел в тёмное небо. Хорошо, что оно сегодня ясное. Если не знаешь, куда деть глаза, смотри вверх. Не знаешь, куда деться от непонятного беспокойства — посмотри на звёзды…
Нужно ли ей знать?
Хотя мне, наверное, не стоит слишком скрытничать. Я не хочу, чтобы она мне не доверяла. И даже предсказание здесь ни при чем. Просто, если не мне, то кому вообще? Ей и так сейчас не по себе.
— Я путешествовал с двумя наёмниками. — Наконец, выдал я, поневоле погружаясь в воспоминания. — Обучался у них боевым искусствам, хотел вернуться домой и стать телохранителем. Заодно посмотрел мир, где мы только не были… Даже гостили в пустыне у орков некоторое время. Я освоил их наречие, а один орк даже драться меня учил, по-своему. Я думал, только издевается, нашел себе объект для подколок. Сколько синяков, подлец, оставил! Хотя я всё равно не злился, учился как мог…
Перед глазами всплывало прошлое. Уже такое далёкое…
— Потом у нас возникли проблемы, и срочно понадобились деньги. Большие деньги. Один из моих учителей, Сейлан, сломал ногу. И Драгомир, который был вором, брал меня с собой на дело. Обнаружилось, что у меня даже талант, вот он и начал учить меня не только обращению с оружием. Сказал, что пригодится и то и другое. Лишним точно не будет. Мне тогда было только семнадцать. Если бы меня с детства воспитывали только эльфы, я бы только возмутился. Но я слишком рано понял, какой бесполезной может быть высокая мораль, когда нужно как-то жить, даже не жить — выживать. Заработок и заработок. Хотя сначала отбрыкивался, как мог…
Я замолчал, вспоминая, как много лет назад, именно в этом трактире Сейлан лежал при смерти. Мы с ног сбились в поисках лекаря. Никто и не подозревал тогда, что «лекарь» рядом, и искать не нужно…
Помню мрачное лицо Драгомира с усталыми тенями под глазами, при слабой свечке. Россыпь медных монеток на столе.