Он явно быстро прокручивал в голове все мои действия, пока мы были вместе, но не находил ничего подозрительного. Ведь даже ободряющий отвар он вчера варил себе сам, еду готовили и ели вместе, а сегодня я ни разу не касался его тарелки…
— Кружка. — Пояснил я весело. — Ты сам её взял, попросил одолжить для своего отвара. Но забыл сполоснуть. Я ведь внимательно изучил тогда твою ауру, и понял, что ты почти не отличаешься от человека. Так что нетрудно подобрать нужный яд с замедленным действием.
Он изумленно покачал головой и взял пузырек, отковырнув пробку. Пробормотал что-то себе под нос и залпом выпил содержимое.
Я внимательно следил за его реакцией. Демоны — своенравные существа, и ему могло очень не понравиться такое обращение. И хотя клятва уже дана, скрытые конфликты мне тоже не нужны.
— Я тебя все-таки недооценил — Он снова покачал головой, потом рассмеялся. — А какой был яд?
— Уже неважно. Считай, его не было.
Даркан продолжал смеяться. Похоже, ему даже понравился мой ход.
— Забавно. Выходит, даже мой шкер не заметил. Ну, а теперь-то ты мне веришь? Или клятвы недостаточно?
— Достаточно. — Я жестом позвал разносчицу. Как бы там ни было, после такого можно и угостить демона. Все равно идти спать ни мне, ни ему пока не хотелось.
— Но почему ты до этого сказал, что клятвы не нужно?
— Из-за девушек. Зачем им лишний раз волноваться?
Он снова засмеялся, качая головой.
— А в этом пиве ничего такого не будет? — Иронично поинтересовался демон, когда перед нами поставили кружки. Я усмехнулся. Какое-то время мы оба молчали, наслаждаясь прохладным напитком. Я обдумывал предложение демона о том, чтобы идти к пророку. Что ж, учитывая моё чутье, в этом действительно был смысл, к тому же мы не сильно отклонимся от прежнего маршрута.
— Возможно, нам даже повезло, что встретили тебя. — Заключил я вслух. — Как-никак, я теперь точно знаю, что происходит.
— Да уж, вовремя амулет решил устроить мне такую пакость.
— Амулет решил? — Я тут же зацепился за его фразу. — В каком смысле?
Демон что-то обдумывал. Потом поднял глаза.
— С тебя клятвы не потребуешь, но все-таки я попросил бы никому об этом не говорить. — Он сделал паузу, потом продолжил говорить, и я понял, что, похоже, пиво слегка развязало ему язык.
— Я создал этот амулет сам, из собственной крови, и отдал в него часть собственной жизненной силы. Амулет не живое существо, но обладает подобием разума. И у него есть свои мотивы для того, чтобы привязать меня к стихиарию.
Я заинтересовался:
— И ты уже догадался, какие? Потому что мне вообще не понятно, как всё произошло. Сначала думал, причиной послужил тот взрыв, но я ведь после лечил ее, и камень тогда ещё был на шнурке.
Демон скривился, будто от внезапного приступа боли.
— Она моя половина.
У меня даже не нашлось слов для комментария. Он продолжал, словно хотел выговориться хоть кому-то.
— Как думаешь, отчего она упала, стоило только мне потерять сознание? А мы просто друг от друга зависим! Иногда такое случается. Рождается девушка, обычно ничем особенным не выдающаяся, которая способна раз и навсегда привязать к себе конкретного демона. У каждого своя половина, и у меня — она.
Он отставил почти пустую кружку и даже начал жестикулировать, взволнованно обрисовывая мне свое незавидное, по его мнению, положение.
— Я теперь с ней связан, привязан, на поводке! Всё!! Любой враг теперь может не гоняться за мной, а всего лишь найти её. Теперь стихиарий мое слабое место. Я бы мог сразу, как все понял, уйти, пока окончательно не привязался. Но как видишь, амулет решил иначе. Так что еще пару дней рядом, и я вообще никуда от нее не денусь!
На последних словах он даже слегка повысил тон, так что я жестом остановил его.
— Но это же не смертельно? Половина есть у всех демонов, а ты теперь знаешь свою в лицо.
Он заметил, что я слегка посмеиваюсь, и мрачно посмотрел на меня — судя по всему, демон счастлив был бы и дальше оставаться в неведении. Я же не видел ничего плохого в его положении. Может, он сам и видит в Ксайф только будущую угрозу и собственную слабость, но, похоже, демоны сами не знают, как им повезло. Сразу, с первых взглядов узнать того, кто действительно твоя половинка, родная вторая душа, а не метаться годами, то и дело спотыкаясь на ошибках… По-моему, в этом нет ничего тягостного.
Однако впадать в мрачные мысли надолго, он, похоже, не умел. Лоб разгладился, и взгляд ледяных глаз прояснился.
— Но ничего уже не поделаешь. Что уж там. Остается только смириться.
Он подтянул к себе кружку обратно. После пары глотков ему стало еще лучше, и Даркан добавил:
— Судьба лучше знает, как надо, а я ей доверяю. Что она ни сделает, для чего-то нужно.
Он снова посмотрел на меня, теперь с любопытством.
— А ты? Веришь в судьбу?
Я молчал, снова глядя на свои руки; в судьбу-то я верил, но в глубине души ее ненавидел.
Перед глазами стояло страшное видение: лицо молодого эльфа с пустым взглядом и вскрытым горлом, и кровь повсюду — на моём клинке, одежде и руках, которыми я пытаюсь зажать рану. И моё полное бессилие…
***
Най.
Не знаю, долго ли я продремала в приятной прохладе комнаты, но меня что-то разбудило, словно подтолкнув в бок с кровати. Я подняла голову от подушки.
В комнате царило сонное спокойствие, Ксайф сопела на соседней кровати, а прямо на её голове, среди вороха кудряшек, свернулся белый клубочек меха. Его бока вздымались во сне, но зверек не шевелился. Странно. Я уж думала, что это он что-то опрокинул со стола.
А что там за выкрики под окном?
Я сползла с кровати и прижалась носом к стеклу, щурясь и пытаясь разобрать, чего это там такое интересное происходит.
Знакомая гоп-компания! Те же в татуировках, вместо того, чтобы залечь в тенёчек и переждать жару, нашли себе развлечение. Два молодца соревновались в стрельбе по яблокам из тяжёлых арбалетов. Да, занятие вполне невинное, если только яблоки в этот момент не находятся на голове у бледного мальчика лет восьми, стойко переносящего свист стрел над самой макушкой.
Группа местных маячила рядом, охая и ахая при каждом выстреле. Кто-то прошмыгивал подальше, торопясь миновать разходившихся мужиков, кто-то заинтересованно косился, гадая, выживет мальчишка или нет. И где они только его поймали?
Надо сказать, тема обиженных детей для меня — это нечто. Я моментально проникаюсь ненавистью к фильмам, где каким-то боком страдают дети, и желаю сдохнуть в муках создателям кинематографических шедевров в жанре «ужасы», где дети вообще присутствуют. Если человек незаслуженно ударил ребёнка — для меня это больше не человек.
Нет, я одновременно с этим поддерживаю методику воспитательных шлепков, если слова не действуют на капризное чадо. Но с трудом сдерживаюсь, чтобы не ухватить за волосы и шмякнуть личиком о бордюр хамоватую мамашку, орущую на ребенка, или требующую заткнуться, когда чадо всего лишь просит каплю её внимания. И сдерживает меня отнюдь не совесть, а только уголовный кодекс!!
Мигом дойдя до точки кипения, я вылетела из комнаты. Вихрем скатилась по ступеням, пролетела по залу и пинком саданула по двери, вырвавшись в жару.
— СТОЯТЬ, БОЯТЬСЯ!!! — Громко скомандовала я тоном своего физрука этим нехорошим личностям. Пацан вздрогнул и неверяще уставился на меня. Яблоко свалилось с его головы и мячиком запрыгало по пыльной дороге.
Они медленно повернулись ко мне, будто не веря, что кто-то посмел им такое заявить, а мальчик хлопнулся на колени и пополз, чтобы поймать яблоко. Я заметила, что они все похожи не только телосложением и общими чертами лиц. У них заострены и загнуты к затылку уши, и кожа слишком сильно блестит на солнце. Слегка раскосые, тёмного цвета глаза тоже были одинаковыми. Братья, что ли?
— Это, деточка, ты кому? — Хриплым голосом поинтересовался ближайший, небрежно так поигрывая арбалетом.
— А ты еще и тупой!? — огрызнулась я, оттягивая на себя внимание, и ладонью просигналила мальчику уходить. Он растерянно на меня уставился. Я сделала страшные глаза, и страдалец шустро пополз к ближайшему переулку.