Миша говорил эдаким продирающим до самых костей голосом, нагнетая и без того мистическую атмосферу. Все аж заслушались, а вдохновленный вниманием рассказчик продолжил:
— "Так и не смог парень свыкнуться с потерей и остался навечно в марийских лесах. Были случаи, когда Черный турист безмолвно подходит к сидящим у огня людям, кладет свою руку на плечо. Если обернуться и посмотреть в лицо этого призрака, то дороги назад уже не будет, лишь скорая смерть ожидает дерзнувшего посмотреть в глаза своей судьбе."
И именно этот момент подгадал Славка, чтобы шутливо положить руку мне на плечо. Остановить инстинкты я банально не успел, по въевшейся за годы тренировок привычке корпус развернуло в сторону опасности, а локоть взметнулся на встречу с лицом нерадивого шутника.
— Твою ж медь, идиот, — накинулся я на обижено вытирающего тонкую струйку крови из носа приятеля. — Кто ж так подкрадывается?
— Да я просто пошутить хотел, — покаянно начал оправдываться здоровый лоб раза в полтора меня шире в плечах.
— Кончайте скандалить, пацаны. Лучше давайте сбацайте что-нибудь подобное. — Высказался за всех Алексей.
— Может по стихам вдарим? Тогда и я внесу свою лепту, тем более в загашнике есть приближенная к теме посиделок лирика. — откликнулся я.
Легенда о Черном сплавщике, опубликовал Сергей Карпеев, XXХ
Названье речки той не помню,
В каком краю — того не знал.
Сплавной отряд по горной пойме
Маршрут тяжелый свой держал.
Вдруг впереди порог каньонный -
Шумит поток тысячетонный.
Их штурман лоб свой почесал…
Когда в инете лоцию читал
Порог вполне был проходимый,
Но вот командный опыт мал.
И капитан им приказал,
Чтоб обнесли порог тот длинный.
"Мол, лезть нам неча на рожон,
Коль видеть хочем своих жен"
Но был Каякер в том отряде:
Неопытный и холостой.
Несложной кажется преграда
Его натуре шебутной.
Он не спросился капитана
И не послушался штурмана.
Они в любой команде есть -
В дышло б им сунуть весел шесть.
Тут Капитан обвел глазами
Тех, кто тогда внимал ему.
Туристы (знали почему)
К земле поникли головами.
Ведь необдуманный кураж
Любой подводит экипаж.
На каяке и без сноровки
Вошел в злосчастный тот каньон.
Никто не дал ему страховки -
Порог имел большой уклон.
Вокруг стена — не подступиться,
Там пролетает только птица.
Улово там не отыскать.
И так кэмэ, наверно, пять.
Он в каяке умчался в слив,
Лишь в пене каска промелькнула.
В котле сливном его кильнуло…
Он вряд ли там остался жив…
Но все ж команда побежала,
И долго труп его искала…
На выходе из Грандканьона
Они нашли его каяк -
Он был потрепан как солома,
В боку пробоина с кулак.
Нашли весла его остатки,
От юбки серые заплатки…
Прискорбно было капитану -
Каякер их как в воду канул.
Вот на горе, где слив порожный,
Воздвигли памятник ему:
Урок любому сплавщику -
Не поддаваться мысли ложной.
Коль штурман наложил запрет -
В порог туристу хода нет.
Плывет ли кат рекой могучей,
Или струей несет каяк,
Иль альпинист на горной круче
Штыри вбивает в известняк.
Все видят памятник нагорный
И обелиск железный, черный.
В табличке скорбное число,
А рядом верное весло.
И вот, однажды, в час полночный
Хлебали альпинисты чай,
Взглянув на гору невзначай,
Протерли с изумленья очи:
Сковало холодом сердца -
Там увидали мертвеца.
Стоял он молча в лунном свете,
Темнел глазниц сквозной провал,
Был в черном порванном жилете,
Весло в руке своей держал.
Под каской череп скалил зубы,
Костяшки пальцев были грубы.
Сквозняк колючий из-за скал
В ущелье гулко завывал.
Вдруг запах плесени и гнили
Ударил альпинистам в нос,
По коже пробежал мороз.
Туристы еле живы были.
Пока с веслом наперевес
Во мраке призрак не исчез…"
Продолжим дальше по порядку,
Те мужики, я говорил,
Были не робкого десятка,
Но альпинизм их погубил.
В горах, где пусто и прохладно,
Пропал талант их безвозвратно.
Я говорю без похваленья -
В сплавном туризме лишь спасенье.
Про то поведает Штурм Ан,
Когда не слишком будет пьян.
Когда очнулись альпинисты,
Уже немного рассвело…
Они собрали барахло,