— А… Ну, то, что ты сказала о нас?
И тут она улыбнулась, так доверчиво и нежно, что безумно захотелось притянуть к себе, несмотря на свидетелей, и не отпускать больше никогда.
— Надеюсь, что да.
Я не думал о том, что ждет нас позже, как то не до того было. Главное было выбраться из передряги, вернуться в город. Но в этот самый момент, когда все чувства были максимально обнажены опасностью, я понял, что не хочу отказываться от нее. Не смотря ни на что, вопреки всему.
— Нам имеет смысл поехать с ними, — прервала поток несвойственных мыслей моя визави. — Это сейчас наилучший шанс выбраться в город. А насчет первой фамилии — не беспокойся, он действительно любитель сбегать от родительской опеки в походы. Жаль, что я не сообразила раньше известным местным полицаям именем прикрыться, просто испугалась очень… Но если бы не эти слова — они бы тебя забили насмерть…
И Алина очень осторожно обняла за шею, прижавшись на минуту и дав понять всю глубину своего страха, беспокойства за мою жизнь. Что-то теплое шевельнулось внутри, какое-то ускользающее ощущение единения, желания быть кому-то нужным.
Но не время сейчас для нежностей. Действительно, чем ждать какой-то эфемерной помощи от бросившего нас в трудную минуту Ивана, следовало бы воспользоваться имеющимся в наличии транспортом. И будь что будет.
Видя, что я нагибаюсь за брошенным на траве снаряжением, один из мужчин тут же подскочил, помогая. А я все еще не мог уложить в голове их резко изменившееся отношение, ожидая в любой момент возврата к прежней модели поведения. Но нас предельно вежливо проводили к УАЗу, распахнув дверцу. Прощаться с накормившими нас обедом хозяевами мы не стали. Умом-то я их понимал, живя одни, они не могли себе позволить ссориться с участковым. Но вот чисто по-человечески в моей голове не укладывалось, как можно так спокойно сдать живых людей, даже ни слова не сказав в защиту.
Мощную машину затрясло на колдобинах бездорожья, а я все думал о словах Алины. У меня никогда не было серьезных отношений, да и не хотел я этого, предпочитая испариться в самом начале знакомства, получив желаемое, пуще всего оберегая от женских посягательств собственную свободу. Но так уж вышло, что в данном походе сбежать мне было просто некуда, и хотел я этого или нет — девушка стала значить для меня нечто большее, чем просто случайная знакомая. Забота, поддержка, помощь, в начале вынужденные, а потом и по собственному желанию. Искренняя нежность и желание доставить удовольствие позже, близость, до краев наполненная потребностью не только взять, но и отдать сторицей в эмоциональном плане. В какой момент я расслабился, невольно открыв путь к собственному сердцу? Теперь это было уже не важно.
Я всегда считал, что расстояние — непреложный враг отношений. Но так ли это? Насколько высокой стеной может встать между двумя тянущимися друг к другу людьми расстояние в час поездки на электричке? Я пока не знал этого, но преграда уже не казалось настолько уж непреодолимой. Я не хотел, чтобы все заканчивалось на перроне: скомканное прощание, написанный на смятом клочке бумаги телефон, по которому никто и никогда не будет звонить. Либо все, либо ничего. И я был полон решимости бороться за собственное счастье, за нас. Пусть бы и со всем миром.
За своими думами я и не заметил, как бесконечные деревья за окнами начали уступать место постройкам. Вначале редким покосившимся от времени лачугам, а потом и крепким домам, уступившим место строю пятиэтажек. Нас подвезли к самому вокзалу, представляющему собой перрон и небольшое строение с кассой и залом ожидания.
Как представителям власти, Алина рассказала полицейским о найденном нами скелете, указав примерное место на навигаторе. Перед тем, как распрощаться, мне сунули в руки лист бумаги, где было от руки написано, что мы не имеем претензий. На всякий случай, ставя какую-то закорючку в месте росписи, я запомнил фамилии этих людей, но при этом искренне надеясь, что больше никогда их не встречу.
На вокзале нас никто не ждал. Все-таки я до последнего надеялся, что товарищи по походу нас ищут. Я бы не уехал так вот запросто, не бросил попавших в беду. Я еще понимаю на воде, там действительно против течения назад не вернешься. Да и поверху идти на поиски отбившихся от группы, как оказалось, было весьма опасно. Но дойдя до поселка, где есть полиция, спасатели, просто так сесть в поезд и уехать? Но с другой стороны, кто я для них? Просто приблудившийся единомышленник, даже не друг. Кто будет рисковать жизнью и тратить свое время ради других?
Хотя им бы, наверняка, и не дали участвовать в поисках, чужаков тут не любят. Так что на группу я не обижался. Выбрались сами — и ладно.