Джош протянул сигарету и бережно ее поджог. Оба парня затянулись и сели за один стол, глядя на чертов набор букв.
— Так, для загадки Эйнштейна нам необходимо сообщение, где мы будем сравнивать буквы с морзянки и буквы с листа.
И тут Джоша осенило. Он вскочил со стула и начал усиленно жестикулировать, пытаясь что-то сказать, но вдруг увидел заспанную Элизабет, вид которой выбил все идеи из головы.
— Доброе утро. — проговорила она, стоя у выхода из кухни.
Линкольн улыбнулся и помахал рукой, а Джош все еще продолжал стоять как вкопанный. Он понимал, что то, что было — эмоции. Инстинкт. И до сейчас вовсе об этом не думал. Но, увидев девушку, все мысли сразу метнулись к ней, обнажив правду и горечь своего поступка и банальный стыд.
Лицо девушки не выражало никаких эмоций. Она тоже сейчас думала об этом, пытаясь оправдать себя. Она никогда не считала себя супер-доступной. Никогда не ставила себя ниже других, стараясь тешить свое эго любыми доступными способами, так как считала это правильным. Но, именно рядом с Джошем, именно рядом с этим парнем она полностью теряла себя…
*
Это было утро, светило яркое солнце, озорливо кидая солнечных зайчиков на паркет через стекло. Сидя на невысоком табурете перед мольбертом, Элизабет пыталась поймать вдохновение, глядя вокруг. Посередине комнаты высился небольшой стол с аккуратно выложенными фруктами, овощами, высоким графином и расписной тряпочкой, под стать стилю «гжель». Но, этот натюрморт совсем не вдохновлял девочку, она всегда отличалась упрямством и озорством, всячески увиливая от поставленной задачи, на что преподаватель — высокая женщина лет сорока, с пучком на голове и очками в широкой оправе; не раз обращала внимание, но всегда хвалила девочку, говоря: «Перерисовать — не значит сделать настоящий шедевр. Хороший художник отличается от идеального тем, что второй видит картины во всем, что его окружает».
Дверь в комнату мерзко скрипнула и в зал зашел невысокий парень лет десяти, с небрежно лежащей на лбу челкой и выбившейся на затылке прядью волос.
Он очертил взглядом помещение, робко посмотрел на преподавателя и, извинившись за столь резкое появление, сел недалеко от Элизабет, продолжая осматривать комнату.
Вслед за парнем в комнату вошла немного полная женщина и что-то сказала преподавателю, активно жестикулируя.
— Привет. — украдкой глядя на нее, пробормотал парень.
Девочка ничего не ответила, лишь кротко кивнула и вновь уставилась на свой мольберт. Ей хотелось что-то нарисовать, но не получалось, да и еще этот парень пришел и начал с ней болтать. Да и мама его хороша, отвлекает единственного человека, который ей мог подать хоть немного идей.
— Итак, ребята. — преподавательница вышла в центр зала, разведя в сторону руки, — С этого дня у нас пополнение, знакомьтесь, Джош. Прошу любить и жаловать.
Он сразу же поднял руку и, когда художница обратила на него внимание, слегка покраснел и вежливо подозвал ее к себе.
Ну вот опять. Опять этот выскочка прерывает занятия, подозвав преподавателя, который мог наставить девочку на истинный путь, подсказав пару идей насчет рисунка.
Они о чем-то болтали, женщина что-то выводила на его мольберте своей рукой, подсказывая тему занятия и тому подобное. Девочке не хотелось вмешиваться, хоть она и любила быть в центре внимания.
Занятие постепенно близилось к своему логичному завершению. Некоторые ребята уже дорисовав натюрморт, подошли к преподавательнице, которая что-то вечно кому-то подсказывала, но не отзывалась о работах плохо, как например о первой работе Бетт. Девочка до сих пор помнила те слова женщины. Она, как и всегда отклонилась от темы занятия, за что получила словесный нагоняй, от чего шла домой с проступившими слезами.
Пришла очередь Джоша. Он, переминаясь с ноги на ногу, подошел к учительскому столу и возложил ватман, будто пергамент на стол императрицы. С минуту постоял, огляделся вокруг, видимо, еще не до конца ознакомился с кабинетом. Преподавательница что-то долго высматривала.
Элизабет очень хотела, чтобы преподавательница не нарушала традиций и обругала его. Она посчитала, что этот паренек — Джош, — выскочка, недостойный рисования. Да и рисование исключительно девчачье поприще, парням всегда интересней спорт: бокс, соккер, футбол. Но никак не рисование.
Преподавательница подняла взгляд и поправила очки. Элизабет уже была готова наслаждаться крахом карьеры художника-Джоша, но тут произошло неладное. Женщина не могла найти ни единой ошибки и, посмотрев еще раз, развернула рисунок, чтобы показать всем присутствующим ребятам.
Малышня, посмотрев на рисунок, который был нарисован будто в гипер-реализме, громко ахнули, вглядевшись по очереди в идеальные линии и контуры небольшой сценки, воссозданной в середине комнаты. Да, конечно, парень нарисовал что-то невероятное. На секунду показалось, что именно по этому рисунку выставляли сценку на столе для перерисовке, настолько все было идеально. Парень на секунду застеснялся от восторженных слов всех присутствующих.
Элизабет это сильно задело. Будучи до ныне лучшим учеником в классе рисования, она ну никак не могла подумать, что какой-то парень с смазливой мордашкой сможет переплюнуть ее и с первой попытки заставить всех восторгаться его талантом. Он просто пришел и сделал, в то время как Бетт училась годами, чтобы выводить причудливые формы и искать нечто необычное, что можно было бы изобразить и поразить училку. А тут же совершенный нонсенс и ахтунг. Надо от него избавиться.
С этими мыслями девочка положила свой ватман и убежала с занятий. Да, конечно, ее, как и всех, поразил рисунок Джоша, но ей было завидно, что какой-то выскочка нарисовал что-то поистине шедевральное, на что все присутствующие отреагировали как-то не так. С этого дня она записала парня в ежедневник на странице:”Бесячие личности», и до конца учебы закрепила за ним амплуа везучего выскочки от которого нужно скорей избавиться.
Через некоторое время, буквально через месяц, ребятам дали задание нарисовать портрет. Джош долго и внимательно изучал девочку, что хмурила брови и постоянно оглядывалась на него, показывая язык. Его это нисколько не уязвляло, поскольку он черпал вдохновение из нее и под конец урока он показал портрет Элизабет. Это стало откровением и поводом. Девочка восприняла это в штыки и хоть учитель похвалила талантливого паренька, девочка назло сказала, что рисунок получился скверным, пытаясь попасть в самое сердце смазливого выскочки и таки попала. Ни на следующем, ни на последующем его не было. Девочке на секунду даже стало стыдно, но загоревшись темой пейзажей, она и думать забыла о нем, оставив лишь запись в своем журнале, что не хотела его обижать…
*
Оглядывая девушку с ног до головы, парень пытался скрыть свое смущение за тенью серьезности. Он часто использовал этот грязный прием, чтобы никто не мог распознать его эмоций. Даже, записавшись к психологу, на вопрос о тяжести его работы, Джош умудрился спрятать свои эмоции, о чем в последствии психолог наказал никому не рассказывать, ведь это был дар.
Глядя на эту заспанную девушку, Джош тоже не мог ее разгадать. Ему было стыдно и грустно. Но, ведь, она первая начала? Разве он не пытался остановить все это?
— Доброе утро, — добродушно ответил Хайкинс и развернулся обратно к набору точек и тире.
Бетт с минуту постояла в проеме и пошла к конфорке, на которую бережно выставив еду, принялась ее готовить.
За рабочим процессом часто не замечаешь, как пролетает время. Джош часто прокручивал в голове события последней недели, пытаясь прикинуть как так могло случиться, что все так быстро прошло? Почему время так неумолимо. Вспоминать прошлое — не его любимое занятие, тем более, когда нечего вспоминать. Украденное детство, потраченная юность, ушедшая молодость… Все это камнем волоклось позади парня, пока он считал, что все это было потрачено, а не приобретено. Когда-то нужно сбросить этот груз, погрузившись с головой в пучину последствий. Некоторые из них придется принять, некоторые забыть, а некоторые выполнить. Калейдоскоп неисполненных мечт и надежд. Но, все ли так плохо, как думает парень? Разве, не у всех бывают драки? Разве не всех однажды отшивала красивая девушка? Разве не у всех были проблемы с учебой и работой? Разве не у всех было?