Некоторые думают, что разгребатели питаются камнями, да только я не однажды за ними наблюдал, и сдаётся мне, что всё поедаемое ими высыпается сзади в виде песка и гравия. Да и чаще всего они именно расталкивают камни в стороны — почему и получили своё название.
У каждого народа Додхара с ними связаны свои предания, а после Проникновения и у людей появились собственные. Керберы используют этих странных тварей при обряде Достижения совершеннолетия, когда у них выпадают молочные когти, а на их месте растут боевые. У нукуманов юноша тоже не может считаться воином, пока не пройдёт соответствующее посвящение, встретившись с разгребателем один на один.
Меня с разгребателями познакомил Тотигай.
Я подобрал его щенком в разорённом логове кербера. Самку ибогалы убили, всех других щенков забрали с собой, а у этого была раздавлена передняя лапа, и они его бросили.
Не знаю, зачем я это сделал, я ведь и сам был ещё мальчишкой, не более разумным, чем этот щенок; и понятия не имел, что стану с ним делать, да только завернул его в свою куртку и притащил в Харчевню Имхотепа, где тогда постоянно жил. Щенок отчаянно рычал, зверски кусался, не хотел принимать от меня пищу, но когда я отходил, скулил так жалобно, что просто сердце разрывалось. Тогда я отнёс его к Имхотепу.
Он посмотрел своими бесстрастными глазками сперва на щенка, потом на меня, и спросил:
— Зачем ты забрал его из мехрана? Почему не позволил ему умереть? Он должен был умереть.
— Точно так же и ты когда-то подобрал меня, — ответил я.
Тогда Имхотеп взялся за лечение. Уж не знаю, что он там делал, да только через неделю лапа щенка стала как новая. Словно никогда и не было в его жизни кентавра, раздробившего копытом все кости до самого плеча.
Имхотеп так умеет, когда захочет. Никто не знает, как его зовут по-настоящему. Все называют Имхотепом, и болтают, что он построил свою знаменитую Харчевню за одну ночь. Ещё вечером, вроде, там ничего не было. А утром возле самой Границы уже стояло грандиозное сооружение из огромных каменных блоков, по размеру не намного меньше, чем пирамида Джосера.
Думаю, что это враньё, однако не слишком круто замешанное. За одну ночь или за сотню ночей — он построил Харчевню очень быстро, и неизвестно, кто ему помогал. В том месте скрещиваются пути, ведущие от Субайхи в мехран и через него дальше, в город, с торговым путём из владений Горного братства в столицу нукуманского королевства Херекуш. Там же проходит Большая тропа, протянувшаяся из Европы до самого Китая. И никто не видел ни подготовки к строительству, ни самого процесса. Дальше: на всей нашей Старой территории не наберётся столько народу, чтобы окончить подобную стройку в приемлемые сроки, а ведь с начала Проникновения прошло всего двадцать лет. Ну, пусть теперь у нас время другое, наша планета уже не совсем Земля и сутки длиной в сорок часов вместо двадцати четырёх, но всё равно, по старому земному счёту прошло двадцать лет или около того. А на воздвижении (по-другому и не скажешь!) Харчевни, всем окрестным жителям от мала до велика пришлось бы трудиться лет четыреста. Однако никто из них не только единого камня для Имхотепа не шевельнул, но и ничего не знал о строительстве тоже. Поэтому многие полагают, что без волшебства не обошлось.
Чем бы ни занимался Имхотеп по ночам, врачевал он отменно. Тотигай ко мне мало-помалу привык и вскоре научился человеческой речи настолько, что смог перевести со своего языка собственное имя. Мы вместе спали, вместе охотились, вместе клянчили галеты у Имхотепа, когда не удавалось ничего добыть и брюхо прилипало к позвоночнику. А потом Тотигай вырос, возмужал, да и я тоже. Когда у него начали выпадать молочные когти, он попросил сделать из них ожерелье. Каждый кербер носит такое на шее, пока не убьёт в брачном поединке другого кербера, а делают ожерелья нукуманы и поводыри разгребателей. Неподалёку от Харчевни стояли лагерем поводыри, но Тотигай хотел, чтобы сделал непременно я. Ему-де скоро на обряд Достижения совершеннолетия, потом-де на священные Брачные бои, а ни там, ни там без ожерелья никак нельзя. Тут я и пристал к нему на счёт разгребателей, потому что уже немало наслушался о них от завсегдатаев Харчевни.