Ночь страшна, воют ветры. Грозятся вырвать из земли берёзы. Полощут Гонду по лицу рябины, бьют ветвями ивы. Цепляются за ноги травы. Кричат в уши дикие лесные птицы.
Дошёл до места он и немедля начал разрывать могилу. Что тут началось! Ещё пуще кидаются к нему порывы ветра. Стонет сырая мать-земля. Но, вырыл он Зоряну, отбросил с бледного и неподвижного лица серебряное покрывало. В белом саване его невеста.
— Подожди немного. — сказал он закрытым глазам. — Будем мы с тобой вдвоём.
Поцеловал в холодные уста и поднял тело, понёс к лесной избушке. Не сводит глаз с красы поникшей. Бросает ветер в лицо листья, кусты цепляются за рукава. Не сводит Гонда глаз с лица Зоряны. Его зовут, ему что-то обещают. Не слушает. Вот уж скоро дойдёт до места. И вдруг…
— Гонда! — крикнул сзади голос. Пронзило сердце. Это голос самой Зоряны! Живой, весёлый голос. Обернулся и увидал синюху.
— Возьми свой талисман. — и бросила аквамарин к нему. И испарилась…
Глянул Гонда на любовь свою. В руках у него не Зоряна, а сама синюха! Лицо невесты, её серебряный убор с розовыми жемчугами. Но, призрачное, как туман болотный! Бледная тень Зоряны. Невесомо тело.
— О, моя северная дева! — простонал Гонда и кинулся к старухе.
— Ничего нельзя поделать. — отвечала ведьма. — Я оживлю её, но это будет призрак.
Скитался Гонда по лесам. Жил на болотах. Ночью лишь встречал он свою северную деву. Выходила из лесов Зоряна, из туманов, из чащоб. Садились рядом на пригорке, и смотрел мастер на бесценную красу, на нежное лицо, на пепельные волосы. Смотрела на него Зоряна и молчала, лишь улыбалась бледными губами. А с первыми лучами солнца снова таяла и уходила. Куда бы он ни шёл, везде встречала мастера его мечта. Сторонился Гонда людных мест, бежал прочь от селений.
И вот однажды он обрёл пристанище. В диких скалах, в безлюдье жил колдун. Он приютил бездомного. Узнал его историю. И поделился всем, что имел.
— Я скоро ухожу. — сказал он. — А тебе нужен дом. Не оставайся тут, в пещере. Я подарю тебе неувядаемость. Ты будешь долго, очень долго молод — пока тебе не надоест. Я научу тебя премудрости и тайнам магии. Ты сможешь изготовлять безобидные средства. Но, уходи от нашей братии. Не связывайся с ведьмовством.
И с этими словами достал из тайника заветную вещицу.
— Со мной ещё хуже обошлись. — сказал он. — У меня даже тени не осталось от любви моей. Вот тот дом, что я мечтал ей подарить.
Старик вручил Гонде прозрачный шар, в котором был заключён чудесный замок.
— Найди место, где душа твоя захочет. И поставь на землю или камень — как угодно. Твоя Зоряна будет жить в стенах его. Она будет хозяйкой в твоём доме. Душа её устала от скитаний.
Старик подарил Гонде свою лодку и нарёк его Магирусом.
— Магирус Гонда отныне твоё имя. Маг и человек. Иди, живи.
С тех пор минуло много, очень много лет. Живет Магирус в неприступном замке, вдали от всех людей. И с ним его Зоряна, душа волшебного жилища. Потому и не отлучается он никуда надолго, что тоскует без него Зоряна, Северная Дева.
ГЛАВА 11. Барабашки-оккупанты
Антонине Андреевне, классной седьмого «Б», не повезло с утра. К ней явилась мама Кости Чугункова.
— Это шо такоэ? — грозно спросила мама. — Я Костику купила новый костюм для физры. А физры нэма. Иде же логика? Теперь мой Костик гоняет на двору футбол! И усё это у новом костюму!
Классная стала нервно объяснять, что занятия по физре, то есть по физкультуре, срываются из-за аварии в спортивном зале.
— А мине это усё по барабану. — сочно заявила мама, развалила стульчик и ушла.
В вестибюле у дверей спортзала толпились второклашки. Они хотели заниматься физрой. Хотели кувыркаться, лазить по шведской стенке. Ходить по лавочке, как по канату. А их лишили такого жизненно важного занятия. Теперь они затеяли борьбу, дрались мешками с формой. График школьных занятий срывался.
Чугуниха мрачно перешагивала через второклашек. Упэреди её сгущался воздух. Над головою плыли тучи.
— И шоб ноги моей у тут больше не було! — пообещала она и грохнула дверями.
Тогда с противным скрипом повалился дверной косяк спортзала вместе с содержимым. Малышня с визгом разбежалась. Но, потом вернулась и с любопытством устремилась к таинственному залу, переступая через поверженные ворота.
Там было, на что смотреть.
Прямо посреди зала стоял могучий дуб, обмотанный цепями. Под его вздыбленными корнями виднелся поросший травой и мелкими цветами невысокий холм. А всё остальное пространство бывшего спортзала занимало озеро с кувшинками. Все стены от плинтусов заросли камышом. А ещё выше свисали с потолка густые, непроглядные плющи. Вся эта красота освещалась обычными лампионами, свисающими с потолка. Но, самое удивительное было то, что на цепи стоял красивый чёрный кот с белыми чулочками на лапах.
— Присоединяйтесь. — просто сказал кот.
Дети увидали, что прямо у порога зала толпятся лодочки.
— У меня тут бублики. — ласково продолжил кот. И подытожил: — С маком!
Физрук заглянул за угол. Прекрасно, перед спортзалом пусто. Он решил проведать своё рабочее место. Но, уже подходя, понял, что радоваться нечему. Дверь лежала на полу.
— Что это вы тут крадётесь, Евгений Викторович? — шёпотом спросила физручиха, тихо подобравшись сзади.
— Не знаю, что-то мне не по себе.
Они вдвоём отправились в разведку. Ещё издалека послышались весёлые голоса и плеск воды. Физруки глянули в спортзал и остолбенели.
Второклашки сидели на корнях дуба, а также на его ветвях. Все ели бублики! А по цепи шаталось крупное чёрное животное и травило байки.
— Дети! — крикнула физручиха. — Сейчас же прекратите!
Все перестали есть и уставились на неё. Кот тут же повернул к дверям усатую морду и сверкнул глазищами.
— Подумайте только, Евгений Викторович! — возмущалась физручиха. — Какое безобразие!
— Стэлла Романовна, — с сожалением обратился физрук к физручихе, которую за глаза называли Квазимодой, — это же просто глюки. Нас с вами глючит.
Высохшая, как щепка, Стэлла недоверчиво разглядывала желтыми глазами двадцать пять маленьких глюков с бубликами в руках и явно нереального кота.
— Вам же сказано: мы глюки. — недовольно промолвил кот. — Теперь можно детям дослушать сказку?
— Я не верю своим глазам… — прошептала физручиха.
— Ну-ну! — заметил кот, разлёгся на цепи и обзавёлся чашкой кофе. — А теперь?
Физруки сбежали.
Близился звонок с урока. Сейчас вся школа понесётся в столовку на дармовую жрачку.
Обе поварихи давно пребывали в коме. Никто за столовкой не следил. Дети шастали туда и вытворяли, что хотели. Закрыть помещение на замок не удавалось, все запоры оказывались бессильны. И теперь новая беда: группа второклассников взята в заложники наглым животным.
У дверей спортзала слонялась бледная учительница второго «В». Она неосторожно отпустила детей на урок физкультуры и теперь не знала, что делать.
— Мне же никто ничего не сказал! — с плачем обратилась она к завучу.
Изольда Григорьевна, не говоря ни слова, отстранила её, приблизилась к проёму, уже заросшему вьюнком, и грозно приказала:
— А ну, прекратите всё это немедленно!
— Что именно? — изумился кот.
— Всё это безобразие!
Кот непонимающе оглянулся, посмотрел внизу, ища это безобразие.
— Изольда Григорьевна, клянусь, я ничего не вижу! — недоумённо ответил он.
— Не надо мне спектакля тут! — гневно выпалила Изольда. — Кто там вами управляет?
Кот озабоченно наморщил лоб.
— Вы хотите сказать, что желаете видеть моё начальство? — догадался он. — Извольте!
— Ну, я тут. Что надо? — спросил грубый голос.