— Начинаем решать примеры в тетради. — сообщила она, едва маленький обормот вернул ей стул.
И тут же Дуксик сорвался с места и побежал к двери, за ним ещё двое.
— Мы в туалет! — крикнули они и с хохотом умчались.
На их столе остались валяться берестяные грамотки — в них гномы царапали примеры. Для этого использовались большие старые гвозди.
— Вот видите, дети, — назидательно произнесла учительница, — как трудно раньше было учиться. А у вас прекрасные тетради, красивые учебники, ручки всех цветов.
Она замолкла, огляделась. Никого не проняло.
Примчались гномы.
— Ларисаниковна! — зашумел Борзик. — А у меня грамотку украли!
— Я не украл! — сознался Миша Воронин. — Я…
Класс загомонил, как стая галок. И тут Ларисаниковна с ужасом обнаружила, что все дети мечтают писать на берестяных грамотках! Старым кривым гвоздём!
На перемене она снова отправилась к Изольде Григорьевне. У неё гостил этот странный кот. Вавила, кажется.
— Вот, пожалуйста. — раздражённо ответила на жалобы Изольда. — Изложите всё уважаемому Вавиле Баюновичу. Он осуществляет над гномами опеку.
— Нет, нет, что вы, Изольда Григорьевна. — не согласился кот. — Кто же мне доверит воспитательный процесс? Но я обязательно приду и посмотрю, чем мои гномы не угодили Ларисе Николаевне. Немножко шумливы, немного несдержанны, слегка возбудимы и подвижны. Но, в целом они очень добрые ребята.
Так на уроке литературы во втором классе появился кот Вавила.
— Сегодня мы подготовили представление по сказке Александра Сергеевича Пушкина "Руслан и Людмила". - с этого торжественного вступления началась литература. Лариса Николаевна пыталась сделать уроки творческими и запоминающимися.
С нестройным топотом к доске вышла группа детей. Красные от смущения, они тайком пихали друг дружку. Учительница принялась их устанавливать в линейку, получилась разновеликая шеренга. Мальчишки маленькие, а девочки — высокие. Наконец, кутерьма немного улеглась.
— У лукоморья дуб зелёный… — бодро начал звонким голоском один мальчик.
— Златая цепь на дубе том. — глухо продолжила крупная толстушка, явно стесняясь взглядов.
Третий не успел рта открыть, как ему помешали.
— Лариса Николаевна! — обрадованно воскликнул кот. — А мы с вашим классом читали эту поэму на дубе! Умоляю вас, позвольте нам тоже поучаствовать в вашем представлении! Мы с ребятами такие костюмчики поклеили на этом дубе!
— Ларисаниковна! Можно?! Мы поклеили!
Бедная учительница едва не оглохла от воплей. Урок литературы безнадёжно погибал.
— Давайте. — обречённо согласилась она.
Гномы опрометью кинулись за дверь и тут же вернулись, держа в руках и в самом деле богатые реквизиты. Все просияли.
— Да будет сказка! — воскликнул кот Вавила.
Что тут такое началось! Никто не сидел на месте, никто не сдерживался. Крик, шум, смех! Всем дали роль, и не одну! Славно пошумели за свадебными за столами, пели песни, все кричали "горько!". И вот чёрная-пречёрная рука вылезает из чёрной-пречёрной стены и похищает бедную Людмилу! Все в ужасе кричат.
Во гневе князь обещает отдать Людмилу в жёны и полцарства тому богатырю, кто дочь его спасет и колдуна противного убьёт!
Во тьме пещеры, во мхах глубоких поведал древний Финн перед Русланом историю своей трагической любви. Рассказывал Вавила перед потрясённой публикой, как мирным пастухом был он. Как был он грозным флибустьером. Всё, всё принёс он к ногам возлюбленной своей!
— Я тебя люблю, Наина! — драматично завывал он и лез усатой мордой, чтоб нежным поцелуем одарить финской девы горделивую красу!
— Я не люблю тебя, Герой! — рекла сурово в ответ Лариса Николаевна и под восторженные вопли класса скрывалась за портьерой.
Бились у Днепра, сражались бешено мечами, рубили деревом об дерево Рогдай, надежда киевских золотосветных куполов, и Руслан, тоскою утомлённый. Что за битва! Что за доблесть! Что за сила! Но верность и любовь не попустили злу свершиться! Упал Рогдай меж парт, и грозный Днепр навеки укрыл в себе дымящееся злобой сердце. И лишь русалки бледной (невысокой и невзрачной Кати Данилиной) хладные ладони отёрли с щеки Рогдая следы растоптанного мела. Утешься, поверженный герой, утешься, ненасытный в битвах Рогдай, краса и гордость киевских князей, утешься за партой сидя! Уйми свой гнев в заботах нежных давно и безнадёжно обожающей тебя прекрасной девы Катерины!
Но пышет злобой хитрая колдунья! Мечтает всех сгубить богатырей! Чтоб не росла, не множилась России слава! Вот с намерением тайным летит, летит коварная Наина в чертог заморский, где прячет бедную Людмилу жестокий карлик Черномор!
Уединились Лариса Николаевна и гном Дуксик за учительским столом и шепчутся погромче — чтоб было всем слыхать. Такое напридумывали — весь класс от ужаса трясётся! Как страшно! Бедная Людмила! Бедный наш Руслан!
— Я всё равно тебя спасу! — шепчет княжне Светланке Руслан Максимов и, вытирая пот с чела, прикидывает, каким приёмом врежет карле.
Стоял перед доской на одном колене Диман Сорокин с надвинутым на ухо шлемом из папье-маше (тесноват маленько) — он был гигантской головой. И на него, с указкою наперевес, с криком, с ликованием несся богатырь Руслан! С мужеством, отвагою, отчаянием схватился он с дремучей головой! Гремела битва, содрогалася земля, небеса свивались! И вот в испуге, с визгом улепётывает «голова» за занавеску.
— Я победил! — кричит Руслан и под рукоплескание класса принимает в дар свой приз — меч-кладенец!
И вот настал тот день! Свершилось! Попался подлый Черномор своей судьбе навстречу! Думал, что пошутил однажды, когда сверкающим мечом срубил главу родного брата! Сам напророчил, сам привлёк к себе беду! Вот сталь блистает, вот ищет бороду седую, вот смертию грозит!
Три дня летал Руслан меж парт на бороде проклятой карлы! Грозится Черномор, клянёт героя! Молит его, сулит богатства, славу!
— Нет, чернокнижник, меня не проведёшь никак! Вези меня к Людмиле! Да здравствует «Спартак»!
И оторвал мочалку!
Ужасен смертный сон героя! Повержен, предан, обманут, ограблен! И кем?! Фарлафом! Борзик, негодяй, подкрался и над героем посмеялся!
Везут Светланку в стольный княжий град. Ни жива, ни мертва, но тяжким сном объята. Забвение спасло бедняжку от Фарлафа свата. А то б, согласно обещанию отца, владимировой дочери не миновать венца!
Но что ж с Русланом? Лежит герой на парте и дышит тяжело. Близка погибель, смертные румянцы уж по ланитам пухлым стелются от уха и до уха. Сосредоточен и нахмурен, пытается потише шмыгать носом. И, понимая, что не умрёт наверно, сам о себе скорбит безмерно.
Как хорошо, что иссякает зло! Как чудно, что добро имеет силу восставать из пепла! Как жизнь светла, как безоблачны надежды! Как много, ах, как много счастья, радости, веселья хочется душе!
Ах, что был за урок!
Лёнька решил не уходить из школы, пока не поймает Вавилу и не добьётся своего. Первая смена давно закончилась, и Косицын обходил все кабинеты и стучался во все двери. Сегодня он опять не попал на урок истории. Снова пришёл добрый дядя-милиционер и спрашивал его. Косицын благоразумно скрылся на чердачной лестнице. Ему нечего сказать. Он потерял аквамарин. Натинка была всё так же недосягаема. Пафнутий не сегодня-завтра утратит свою личность и станет ему врагом.
В очередном кабинете он обнаружил незнакомого учителя.
— Извините. — и хотел закрыть дверь.
— Заходи, Лён. — сказал незнакомец. — Посиди немного с нами.
Школа опустела. На всех этажах погашен свет. Они сидят вдвоём на чердачной лестнице перед маленьким огоньком на ладони Филиппа Эрастовича. Но, Лёнька не видит стен, изрисованных прогульщиками поверх побелки. Не видит он и закопчённого спичками потолка. Только для одного Косицына Филипп Эрастович Гомонин ведет свой диковинный урок. Нет стен, нет потолка. Нет ночи, дня нет. Есть невероятный, едва передаваемый словами, возвышенный, могучий, красочный мир древней мифологии Эллады.