По центру и чуть впереди стояла женщина, по пепельным волосам и оливковой коже которой легко угадывалась метиллия. Интересно будет начать знакомство с цивилизацией республики с этой ветви, в лице Ли, и закончить на той же ветви, в лице безымянной мечницы. Но пока ничто не предвещало беды. Замершая передо мной женщина была спокойна, и в её облике не было ни тени угрозы. Должно быть поэтому мой «тренированный» на республиканках взгляд заскользил по её роскошному телу, отмечая отнюдь не боевые кондиции. Мечница была красива какой-то первозданной, немного диковатой красотой. Раскосые глаза, острый носик, заострённые ушки, даже губы имели в себе что-то хищное. Волосы собраны в хвост, что только подчёркивало эту странную дикость черт. Женщина была опасна, очень опасна. Её аура силы, когда она подошла ко мне, ничуть не уступала моей, вот только опыта у неё, судя по выражению лица, было куда больше.
Непривычно смотрелась и одежда тройки мечниц. Они были облачены в нечто воздушное, развевающееся на ветру, но отнюдь не в плащи. Присмотревшись, я выделил в женских нарядах широкие брюки с вырезами почти до паха — по внутренней и внешней стороне бедра. Схожие разрезы имелись и на руках, но рукава необычной куртки почему-то не висели вниз, как у Пьеро, а сохраняли изначальную форму. На торсе же имелась целая система странных тканевых срезов, также трепещущих на ветру. Вся эта система, как я понял, поддерживалась в актуальном состоянии токами энергий — шик, доступный лишь мечницам. Красиво, удобно и статусно. Особенно, если учесть ярко белую расцветку одеяния. Хотя нет, у первой мечницы в нём угадывались голубоватые оттенки.
Прочие мечницы красотой могли поспорить со своей выдающейся предводительницей. Медновласая белокожая снежка с повадками ртути олицетворяла собой эту столь любимую мною ветвь, а смуглокожая черноволосая снежная королева — ветвь ариал. Очень представительный комитет по встрече, одним словом.
— Старайся держать себя в руках, брат, — грудным сильным голосом поприветствовала меня предводительница. — Если тебя что-то тревожит, можешь высказать свои претензии после завершения церемонии.
— Отдать вам клинок? — совершенно индифферентно поинтересовался я. Словно и не стоял вопрос о ставшем уже частью тела фламбере — единственном для меня символе свободы в этом царстве сильных женщин, признающих лишь силу. Но цели не было, а потому и смысла рыпаться я не видел.
— И что, вот так просто — отдашь? — удивлённо вздёрнула бровь снежка.
— Он всё равно тупой, как первобытная дубина. Им даже убиться толком не получится. Кто придумал делать фламберы такими?
— У псионцев он острый, — задумчиво изрекла метиллия, мыслями пребывая где-то не с нами. Когда же вновь вернулась с небес на землю, её обращённый на меня взгляд стал заинтересованным. — Я всегда считала, это глупо, ведь тело клинка само по себе не способно нанести вред, сопоставимый с проходящими через него полями, но в таком ракурсе… Даже не знаю, что ответить.
— А ты бы смог использовать его режущую кромку в бою? — подалась вперёд медновласка.
— Да, — ответил, почти не задумываясь.
Сознание услужливо подсказало сразу несколько головоломных связок, где участвуют и энергии, и материал клинка. Острого клинка. С чего бы это? Мне ведь никто не показывал ничего подобного. С другой стороны, и обычных тактик мне никто не показывал, однако едва прикоснувшись к мечу, я уже знал, как им пользоваться.
Ариала и снежка тут же устроили игру в гляделки, словно тема эта была для них не нова, и каждая пыталась подтвердить собственную правоту в каком-то давнем споре.
— Вижу, в твоих глазах пробуждается интерес? Это хорошо, — предводительница неожиданно улыбнулась. — Давай его немного простимулируем.
Слитное тройное касание импланта стало для меня полной неожиданностью. Даже разрешения не удосужились спросить, а уже играются! Вот ведь… Но даже столь безалаберный ход не оказал должного эффекта. Если раньше от подобного касания по телу пробегали волны предвкушения, то теперь… не было ничего. Да, могут доставить удовольствие или боль. Ну и что? Что-то во мне перегорело вместе со смертью Ри и её кровных. Метиллия прочла ответ на свою попытку в моих оставшихся совершенно бесстрастными глазах, и прервала лишённое смысла касание.