– Какая поучительная история. А с вами бывало нечто подобное?
Такой вопрос вряд ли мог прийтись по нраву никогда не бывавшей замужем графине, но она была дамой светской и ничем не показала своего неудовольствия, а поспешила перевести разговор на другой предмет.
– Скажите, а отчего эта девочка столь печальна? – спросила она, указав на одну из воспитанниц, державшуюся особняком.
– Вы про мадемуазель Штиглиц? У нее случилось несчастие в семье.
– Что вы говорите!
– Да, с ее братом. Кажется, разорвалась пушка на полигоне или что-то такое…
– Но он жив?
– Вроде бы – да, но нам не известно решительно никаких подробностей, и бедная Люси места себе не находит от горя!
– Неудивительно. Они, верно, очень близки с братом?
– Ах, он такой красавчик! – не удержалась от возгласа одна из воспитанниц, но тут же смутилась и попыталась скрыться за спинами своих подружек.
– Подойдите, дитя мое, – ласково обратилась Антонина Дмитриевна к грустной девушке.
– Да, ваше сиятельство.
– Я узнала про ваше дело, и мне хотелось бы помочь.
– Мерси.
– Ваши родные, вероятно, сейчас очень заняты и потому не нашли времени известить вас. Но я обещаю, что сегодня же выясню все подробности и дам вам знать.
– Ах, графиня, вы так добры, – заплакала юная баронесса. – Я очень переживаю. Ведь мне совсем ничего не известно!
– Полно, милая. Ручаюсь, до вечера у вас будут вести.
Случившееся на полигоне несчастье неожиданно привлекло к себе много внимания, как со стороны общества, так и высокого начальства. Но если первое традиционно в России имело весьма мало веса, то на второе следовало оглядываться. Поначалу в ведомстве генерал-фельдцейхмейстера хотели это происшествие замолчать. Дескать, что тут такого? Ну, не выдержало испытаний очередное «гениальное изобретение», так что поделаешь? И то сказать, много их сейчас – изобретателей – развелось, и все что-то выдумывают. То, что погиб нижний чин, конечно, печально, но, право же, эта беда и вовсе не велика. Было бы о чем переживать! Но дни шли, а шум не стихал, вызывая у причастных лиц нечто вроде зубовного скрежета.
Возможно, что все дело было в связях Барановских. Как ни крути, но отец изобретателя – профессор, и, вообще, человек со связями. Родные братья служат в гвардии, а у двоюродного свой завод, выполняющий заказы военного и морского ведомств. Кроме того, о происшествии стало известно в Главном штабе, а также в Адмиралтействе. Где у дворян-промышленников тоже были свои люди. Но последней каплей для генерала Фадеева стало внимание со стороны придворных кругов, ожидать которого было совсем уж странно.
Конечно, императрица тяжело больна и в государственные дела почти не вмешивается, но вот поди же ты! Сидит перед его высокопревосходительством не кто-нибудь, а сама камер-фрейлина Марии Александровны и интересуется произошедшим. Хоть та и отошла в последнее время от дел, но только там у них семь пятниц на неделе, и промашки дать никак нельзя!
– Так вы говорите, что с прапорщиком бароном Штиглицем все благополучно?
– Именно так, ваше сиятельство! Что ему – такому бравому молодцу – сделается?!
– Но все же пушка разорвалась. Или у вас такое часто происходит?
– Как можно, сударыня! – оскорбился генерал. – Случай, действительно, экстраординарный, но окончившийся все же благополучно. По крайней мере, для вашего протеже. Его, извольте видеть, своим телом солдат накрыл. Спас, так сказать!
– Однако! Вероятно, солдаты очень любят своего офицера, раз уж готовы на такие жертвы.
– Обожают, ваше сиятельство!
– А сам солдат пострадал?
– Ну, разве самую малость! В госпиталь отправили молодца и других пострадавших…
– Так были и другие?
– Были, – чертыхнулся про себя генерал, сообразив, что сболтнул лишнего. – Один погиб да трое раненых. В том числе и спаситель.
– А как зовут этого героя?
– Не знаю, – недоуменно развел руками Фадеев. – Помилуйте, Антонина Дмитриевна, разве их всех упомнишь!
– Но ведь он, если я не ошибаюсь, совершил подвиг, прописанный в статуте Знака отличия Военного ордена?
– Нет, сударыня. Случись это на войне – ваша правда, получил бы крест. А так – разве медаль на Анненской ленте. Да у него и так полный бант, куда ему еще?!
– Четыре Георгиевских креста?
– Ну да. Как же его фамилия-то, – попытался припомнить генерал, но скоро сдался и кликнул адъютанта: – Поручик, извольте принести копию доклада о происшествии.