– Что нужно сделать с кораблем, чтобы привести его броню в такое состояние? – ошеломленно спросил капитан.
– Да разве это броня?! – возмутился Лом. – Барахло это, а не броня. Уксусом столовым плеснуть…
– Бутончик?
– Если это нормальная класса «А» термозащитная плитка, – задумчиво произнес Бутончик, – то практически ничем. Разве что надсверлить ее победитовыми сверлами и кипятить в концентрированной кислоте в течение нескольких недель… Но то, что ставят на корабли этого класса, – это же не броня, а глупая шутка, капитан! Бортинженер прав – кислотный дождь, местные насекомые… Здесь нет ничего необычного… кроме содержания картинок, разумеется.
Броня «Кондора» напоминала решето – или даже скорее ажурную резьбу по камню. Потрудившиеся здесь неведомые силы, однако, явно работали на фирму «Памперс», только этим можно было объяснить, что весь звездолет сверху донизу был изрисован, точнее, изрезан рекламой ее продукции. Микеланджело позеленел бы от зависти, увидев этот шедевр.
– Мы сможем открыть люк, так чтобы все это на нас не грохнулось?
– Вы преувеличиваете ущерб, капитан… Этот корабль, конечно, не скоро сможет выйти в космос, но… да, думаю, мы можем в него войти.
Капитан ни на секунду не усомнился в словах Бутончика. Если он говорит, что корабль не развалится, значит, так оно и есть. И все-таки… Что же это за планета, которая так встречает звездного гостя? Богатырю стало плохо при одной мысли о том, что кто-то может вот так же завязать узлами и бантиками антенны «Полундры».
Люк открылся сам, едва капитан прикоснулся к замку. Замок при этом остался в его руках. Ну что же…
Он не успел сделать и шагу, как мимо него проворно пробежало маленькое пушистое существо и вприпрыжку поскакало прочь от люка, не особенно, впрочем, торопясь.
– Это же…
– Котенок! – восхищенно выдохнул Лом. – Какая прелесть!
Котенок удивленно оглянулся, похоже, «прелести» он как-то не ожидал.
– Кис-кис! – неуверенно начал Лом.
– Ну – мяу, – ответил котенок. Ростом он был Лому по пояс. – Дальше что?
– Да ты говорящий!
– Ну!
– Ну… Тогда меня Ломом зовут. А еще – Андреем…
– Тишка. – Котенок скромно шаркнул ножкой. – А вы чего все – без хвоста? Больные, что ли?
Капитан посмотрел на Питера Нори, тот – на капитана, затем они снова уставились на ведущих оживленную дискуссию Лома и котенка.
– А спорим – не перепрыгнешь! – доносилось оттуда.
– А вот запросто.
– Лом!
– Да, капитан?
– Бери его на корабль, поиграйте, расспросите… Мы тут одни справимся.
– Есть!
– Это – капитан? – недоверчиво поинтересовался котенок.
– Еще какой! – гордо ответил Лом, словно Богатырь был его собственностью.
– А я думал, капитан злым должен быть… – Котенок с сомнением посмотрел на Илью. – Прежний был такая злюка… Разве…
– Капитан – не обязательно злой, – возразил бортинженер. – Зато у нашего – черный пояс!
Котенок с сомнением посмотрел на белый ремень на брюках у капитана, но промолчал.
– Пошли на «Полундру», – хлопнул его по плечу Лом. – Я тебе свой глюк покажу…
– Глюк… – Капитан проводил взглядом странную парочку. – Я, может, чего-то не понимаю? А?
– Они прекрасно поладили и с глюком, и с котенком, – заметил Бутончик. – А первый экипаж, похоже, нет… Не потому ли, что они были слишком серьезны?
Он опять направился к кораблю, затем замер на полпути.
– Что такое?
– Вон там, капитан. Под деревом…
Теперь Богатырь тоже видел – в полусотне шагов от корабля, под деревом, полулежала кошка. Большая, в человеческий рост. То, что это именно кошка, а не кот, не вызывало ни малейших сомнений, от всей ее позы веяло, можно сказать, женственностью. Наконец-то им встретился кто-то взрослый, кто-то, кому можно задать серьезный вопрос, например – где находится экипаж «Кондора»? Дня они еще здесь не пробыли, но капитан уже мечтал только об одном – вернуться.
– Простите, – начал он, подходя. Кошка зевнула, потянулась и принялась изучать Богатыря и державшегося чуть позади Бутончика. – Мы ищем…
– Это ловушка, капитан, – вдруг сказал Бутончик. Богатырь не успел удивиться. Поток холодной, пахнущей духами воды обрушился из кроны дерева прямо ему за шиворот. Ведро, не меньше. В кустах кто-то обидно захохотал и пустился наутек, когда мокрый Богатырь двинулся в том направлении. – Это кукла.
– Вижу, что кукла. – Богатырь стряхнул головой, вытряхивая из волос воду. – А почему от меня воняет, как от проститутки?!
– Не знаю, что-то в воде…
– И ведь как сделали, черти… – Богатырь шагнул вперед, желая поближе рассмотреть подделку, и тут же пожалел об этом шаге – еще одно ведро выплеснулось ему на голову, запах духов усилился.
– Сволочи! Я же весь мокрый! – Богатырь переступил с ноги на ногу, нелепо растопырив руки. С него лило. – А! – Громко хлюпая на каждом шагу, он направился к «Кондору».
«Кондор» был не просто покалечен – он был… лучше всего, наверное, подходило слово «осквернен». Больше всего поразил Богатыря кусок мыла, от которого кто-то очень зубастый отхватил половину. Затем, судя по следам, этот кто-то осознал свою ошибку, он пронесся по корабельным помещениям, опрокидывая мебель и отплевываясь мыльной пеной, откусил кусок от глобуса, чтобы заесть неприятный вкус, забрался в радиорубку… И там издох, судя по вони. Стекла навигационных приборов были разбиты, тоже ничего сложного, Богатырь мог раздавить любое из них просто пальцем, тайваньское барахло, но разбиты были ВСЕ стекла, словно кому-то невыносимо было его отражение в любой блестящей поверхности. Кресло капитана было раздавлено, словно по нему проехал танк, а в двигательном отсеке из деталей турбин, форсунок плазменного конвертора, котла распределителя мощности и выдранных с мясом тепловых трубок кто-то построил паровозик. Настоящий – с трубой и кабиной машиниста.