Элси(глядя на него). Здравствуй, Дадли.
Дадли(с болью). Элси.
Элси. Прости. (Разъясняя.) Так много больных. Вчера вечером умер маленький мальчик. Я люблю тебя, но… (Делает жест, пытаясь показать, как безнадежна любовь в этом мире.)
Оба садятся.
Дадли(не отрывая от нее глаз, ошеломленный и притихший). Элси… Если б ты только знала, как я рад, что вижу тебя. Просто — вижу. (Очень искренне.) Я так боялся, что никогда уже тебя не увижу. Я чуть с ума не сошел. Мне жить не хотелось. Правда. (Скорбно качает головой, глядя на Элси с покорным и прекрасным обожанием.)
Входят две проститутки и останавливаются у стойки, неподалеку от Дадли.
Я все знаю. Ты и прежде мне говорила, но я ничего не могу поделать, Элси. Я люблю тебя.
Элси(тихо, скорбно, нежно). Я знаю, что ты меня любить, и я люблю тебя, но разве ты не видишь: любви нет места в нашем мире.
Дадли. А может, есть, Элси?
Элси. Любить могут птицы. У них есть крылья, чтобы улететь, когда наступит время. Тигры в джунглях: они не знают, какой конец их ждет. А мы знаем, какой конец ждет нас. Каждую ночь я вижу, как люди мучаются и умирают. Я слышу их дыхание, слышу, как во сне они плачут, разговаривают, тоскуют. Они тоскуют по свежему воздуху и прозрачной воде, тоскуют по любви и по своим матерям, тоскуют по солнечному свету. Нам не дано познать любовь, познать величие жизни. А как бы хотелось!
Дадли(глубоко тронутый). Я люблю тебя, Элси.
Элси. Ты хочешь жить. И я хочу жить, но где? Куда мы можем уйти от этой жалкой жизни?
Дадли. Мы найдем куда, Элси.
Элси(улыбаясь). Хорошо. Попробуем снова. Снимем номер в дешевой гостинице и вообразим, что мир прекрасен, что жизнь полна любви и величия. Но сможем ли мы утром забыть о наших долгах и обязанностях, о цене, которой надо расплачиваться за всякие смехотворные мелочи?
Дадли(со слепой верой). Сможем, Элси. Конечно, сможем.
Элси. Хорошо, Дадли. Разумеется. Пошли. Пришел час новой ужасной войны. Поспешим, пока не надели на тебя форму, не дали оружия и не послали на убой. (Ласково смотрит на него и берет его руку.)
Он робко, словно боясь сделать ей больно, обнимает ее. Они уходят. Молчание. Затем одна из проституток разражается смехом.
Первая проститутка. Черт побери, чего только не увидишь у вас в пивной, Ник.
Ник. А что она, на том свете, что ли? Она здесь, на улице, в городе, среди людей. Люди приходят и уходят, приносят с собой все, чем живут, говорят то, что им надо сказать.
Вторая проститутка. Такие вот, как она, и отбивают у нас хлеб.
Ник(вспомнив). Да, вот что. Звонил Финнеган.
Первая проститутка. А, эта толстая крыса?
Вторая проститутка. Что ему нужно?
Ник. Денька два-три вам лучше походить по киношкам.
Первая проститутка. А чего там хорошего? Дерьмо одно. (С насмешкой.) Все про любовь да про любовь.
Ник. Дерьмо или не дерьмо, но в ближайшие два дня за вами собираются приударить драконы, так что держитесь отсюда подальше.
Первая проститутка. Никогда не могла устоять перед мужчиной в форме, с дубинкой, значком и пистолетом.
Входит Крапп. Проститутки ставят кружки на стойку.
Ник. Ладно, ладно, идите.
Проститутки идут к выходу и сталкиваются с Краппом.
Вторая проститутка. Мы уходим, уходим.
Первая проститутка. Мы были раньше манекенщицами.
Обе уходят.
Крапп(у стойки). Мало им забастовки, так они еще заставили нас прогонять девушек с улицы. Ничего я уже не понимаю. Как хотелось бы мне вернуться домой и переводить за руку детишек через дорогу, когда они возвращаются домой из школы. Мое место там. Я не люблю беспорядков. Дай пива, Ник.